Холодная акватория

– Ты кто же такой? – спросил Игорь Иванович. – Ты меня вроде как знаешь, а я твою личность не припоминаю. Не припоминаю я его, товарищ командир. Не могу поручиться.

– Надо торопиться, – согласилась Селиверстова. – Мне еще с итальянским оборудованием надо познакомиться. У них снаряжение не такое, как у нас.

Пленник посмотрел на Шелестова, оценив, что все обращаются к нему, как старшему, да еще и бывший участковый назвал его «товарищем командиром». Тогда паренек вытянулся, как и положено перед командиром, и уверенным голосом произнес.

– Товарищ командир, черноморский моряк, старшина второй статьи Яков Белянкин. В плену не был, во время бомбежки волной выброшен за борт. Нахожусь на временно оккупированной фашистами территории, веду наблюдение, собираю военные сведения для передачи советскому командованию.

– Ну, ты… – начал было Буторин, а потом потряс головой и отошел в сторону.

– Белянкин? Ну, точно Белянкины, – обрадовался участковый. – Вера Матвеевна матушка твоя?

– Да. – Парень вдруг стал грустным. – Перед самой войной я приезжал на побывку. Хоронить.

– А чего же ты, старшина Белянкин, за всеми следил? И за немцами, и за итальянцами, да и за нами, похоже, тоже следил.

– Я же думал, что вы тоже итальянцы! Я как увидел среди них эту девушку, ну, из лаборатории, так и заподозрил неладное. Дело-то секретное.

– Так, стоп! – Шелестов остановил разговоры, взял моряка за плечо, усадил за стол. Сам сел напротив.

– Давай, черноморский моряк Яков Белянкин, рассказывай с самого начала. Какое ты отношение имеешь к «Лаборатории-28»?

– Я проходил службу на лидере «Ташкент». Имею второй класс электрика судовых установок и первый класс торпедиста. А еще категорию водолазную. Входил в состав дежурной группы. А потом меня, как классного специалиста откомандировали в Научный центр для испытаний. Ну, там не только я, конечно, был. Торпеду новую испытывали.

– Дальше, дальше, Яша! – взмолился Шелестов.

– А дальше радио пришло, чтобы нам срочно возвращаться. Мы аж за Темрюк ходили, вот назад когда шли, уже после Тамани, сказали, что немцы прорвались на вторую линию. Мы бы успели вовремя, но тут «мессеры» налетели, а еще шторм поднялся. Волнение усилилось. Не доходя Витязево, нас начали гонять самолеты. Бомбы малокалиберные бросали с «мессеров» – одна близко от борта упала, и меня взрывной волной выбросило за борт. Я потом очнулся уже на берегу. Вроде целый. Как выплыл, не знаю. И что с «Катраном», тоже не знаю. Но катер прошел Витязево, это точно, и ушел к Новороссийску.

– Плохи наши дела, – подвел итог Буторин. – Мы ведь, товарищ Белянкин, и присланы сюда, чтобы эту торпеду найти и уничтожить. А получается, что снова надо гадать на кофейной гуще.

– Нет, я теперь точно знаю, где катер, – уверенно заявил моряк. – Раз капитан жив остался, значит, недалеко от берега его потопили. А за итальянцами я зря, что ли, следил? Они весь маршрут прошли, я знаю. У них прибор был, который железо на дне засекает. Они до Утриша прошли и в районе Витязева и Веселовки все обшарили. Я все время следил за ними, знаю, что они ничего не нашли. Один раз чуть не попался им, но ушел. Катер надо искать в районе устья реки Сукко, недалеко от Утриша. Там еще большой корабль какой-то утопили. Вроде немецкий сторожевик.

– Немцы там берега прочесывают, – тихо добавил Игорь Иванович. – Трудно стать невидимками. Как в сказке – шапку надел, и нет тебя. Твори, чего хочешь. Хоть по карманам шарь.

– Ну что же, товарищи. – Шелестов развернул на столе карту. – Завтра день на подготовку, а послезавтра на рассвете проводим операцию. Партизанам выдвинуться на берег, устроить засаду на краю поселка Сукко. Заминировать дорогу Утриш – Варваровка на случай, если немцы подтянут крупные силы. Буторин, Коган, ваша задача – прикрытие группы аквалангистов с моря. На катере отсекаете противника, если он подойдет с моря. Если группа не сможет самостоятельно уйти с места погружения, вы – запасной вариант эвакуации. Сосновский, Селиверстова и Белянкин, вы – основная группа. Взрываете торпеду.

Шелестов полез во внутренний карман куртки и достал несколько листков бумаги. Развернул их и протянул Сосновскому.

– Вот, Миша, разберитесь с ребятами. У вас Яков теперь есть, электрик. Здесь схема активации самоуничтожителя на торпеде. Завтра после заката маленькой группой выходим на место. В темноте определяем положение катера и идентифицируем его. Работаем на следующий день.

– Товарищ командир, я могу без акваланга нырнуть. Там возле Сукко небольшие глубины. Не больше восьми метров. Так незаметнее будет, если без акваланга, только с подводным фонарем, – предложил Яков.

– Хорошо. Завтра только подготовка и работает Белянкин. Без акваланга.

В темноте на малых оборотах без включенных огней шел от берега маленький катер. Шелестов сидел на носу рядом с Белянкиным, который натягивал гидрокостюм и перебирал грузы для более быстрого погружения.

– Эх, товарищ командир, сейчас бы все сделать и сегодня же рвануть ее. Может, попробуем? А, Максим Андреевич?

– Ты сколько в воде продержишься на восьми метрах без акваланга?