Холодная гавань

Макс Прим родился в Гамбурге в 1910-м. Его отец, школьный учитель, был убит на Западном фронте в 1917-м, он был капралом артиллерии. Его мать умерла в 1924-м, оставив ему маленькое наследство, которого едва хватило, чтобы в конце концов поступить в университет в Гейдельберге, где он изучал право.

До 1933-го у него не было работы, хотя он числился хорошим юристом. Нацисты искали способных молодых людей. Прим, как и многие другие, присоединился к ним скорее ради работы, чем по идейным соображениям. Его способности к языкам привели его в СД, разведку СС. Но перед войной ему удалось добиться назначения в действующее подразделение СС. Когда формировался 21-й парашютно-десантный батальон СС, он одним из первых вступил в него, потом служил в Северной Африке и в России. Сталинград доконал его. Там он получил пулю в голову от русского снайпера. И вот теперь он сидел здесь за столом, за много верст от войны, в сказочном замке в красивой сельской местности в Бретани.

Он поднялся наверх в свою комнату, принял душ и переоделся, придирчиво осмотрев себя в зеркале. Только серебряный череп на фуражке говорил о его принадлежности к СС, форму он носил, как у парашютиста-десантника. Не серо-голубую, как в Люфтваффе, а зеленовато-серую, армейскую. Летная блуза, брюки свободного покроя, заправленные в сапоги десантника. Золотая нашивка за ранение, Серебряный крест первой степени и золотой с серебряным значок парашютиста-десантника украшали левую сторону мундира, Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами висел на шее.

— Очень красиво, — сказал он себе под нос. — Ничего общего с пижонством. — Он вышел на лестничную площадку в тот момент, когда Мариза, горничная Анн-Мари, шла мимо, неся в руках стопку полотенец. — Генерал Земке у графини? — спросил он на прекрасном французском.

Она присела в реверансе:

— Я видела, как он вошел в ее комнаты пять минут назад. Они приказали подать кофе.

— Хорошо. Ваша хозяйка возвращается завтра?

— Да, майор. Он кивнул:

— Идите, я вас больше не задерживаю.

Она ушла, и Прим, глубоко вздохнув, начал подниматься по ступенькам, ведущим к спальне графини де Вуанкур.

В Холодной гавани не переставая шел дождь, туман закрыл деревья и Гранчестер-Эбби, придав ему таинственность. Женевьева и Джулия, одетые в желтые дождевики и зюйдвестки, шли в поселок.

— Ничего не стоят эти прогнозы погоды, — сердилась Джулия. — Всегда ошибаются.

— Что будет дальше?

— Бог его знает. Что-нибудь придумают.

Они подошли туда, где была пришвартована "Лили Марлен". Хейр вышел из рулевой рубки и поднялся по трапу на пристань.

— Идете в паб? — спросил он.

— Да, — сказала Джулия, — я должна приготовить ленч.

Хейр улыбнулся Женевьеве:

— Переживания прошлой ночи позади? Ну и хорошо. Я, пожалуй, присоединюсь к вам. Крэйг и Мунро пошли туда недавно вместе с Грантом. Думаю, у них военный совет.

В «Висельнике» они увидели всех троих, сидящими за столом у окна. Мунро поднял глаза:

— А, вот и вы. Мы тут кое-что обсуждаем. Присоединяйтесь.

Крэйг заметил:

— Как вы могли заметить, погода сегодня не очень хороша. Скажите им, Грант.

Молодой пилот повернулся к ним:

— Предполагалось, что сегодня ночью будет луна и сухая погода, идеальные условия. Но прогноз теперь очень плохой. Понимаете, дело не только в видимости. Мы приземляемся на обычном поле. Если оно будет слишком мокрым, то взлететь с него будет невозможно.

— Так что же нам делать? — спросила Женевьева. Вновь заговорил Крэйг:

— Метеорологи считают, что небо все-таки может очиститься к семи или восьми часам вечера.

— А если нет?

— Вы должны отправиться, моя дорогая, мы не можем задерживаться, — ответил ей Мунро. — Так что если не будет самолета, то будет быстрый катер и ночная морская прогулка благодаря любезности Кригсмарин.

— С большим удовольствием, — улыбнулся Мартин Хейр.

— Прекрасно, отложим решение — до семи вечера. Джулия поднялась:

— Всем кофе? Мунро вздохнул:

— Сколько раз я должен напоминать вам, Джулия, что я пью только чай?

— Но, бригадир, — ответила она кротко, — я вспоминаю о том, кто вы такой, только когда вижу вас. — И она ушла на кухню.

Прим постучал в дверь, открыл ее и вошел в прихожую. Шанталь сидела на стуле у дверей спальни. Она, как всегда, была нарочито недружелюбна:

— Да, майор?

— Спросите, может ли графиня принять меня. Горничная открыла дверь и вошла, плотно прикрыв створки. Спустя несколько минут она вернулась:

— Теперь можете войти.

Гортензия де Вуанкур сидела в кровати, обложенная подушками. На ней было свободное шелковое платье, золотисто-красные волосы покрывал кокетливый чепчик. На коленях у нее стоял поднос, и она с аппетитом ела круасан с маслом.

— Доброе утро, майор. Говорила ли я вам, что вы похожи на сатану в этом нелепом мундире?

Приму она необыкновенно нравилась. Всегда нравилась. Он щелкнул каблуками и по-военному отдал честь:

— Вы прекрасны, как само утро, графиня.

Она потягивала шампанское с апельсиновым соком из высокого хрустального бокала.

— Что за вздор! Если вам нужен Карл, то он читает газету на террасе. Я не позволяю, чтобы немецкие газеты читали в моем доме.