Холодная гора

Когда они добрались до дома, Инман дал девушке еще денег в качестве компенсации за старое каноэ, а она объяснила ему, как найти дорогу на запад.

— Через несколько миль вверх по течению эта река разделяется на два рукава — Хо и Глубокую. Глубокая — это левый рукав, и ты иди вдоль нее. Она все время течет на запад.

Инман шел вверх по реке до тех пор, пока не достиг того места, где она разделялась, и затем углубился в кустарник. Он не стал зажигать костер, чтобы сварить похлебку из муки, поел только зеленых яблок, сбитых ветром и подобранных им еще на дороге, а также сыра и пресных лепешек, которые теперь приобрели сильный привкус Кейп-Фир. Он сгреб сухие листья, уложил их толстым слоем, достаточным, чтобы уберечься от сырости, растянулся на них и спал в течение трех часов. Инман проснулся совсем разбитым; до лица было не дотронуться: оно все было в синяках, полученных в драке. Волдыри от ядовитого плюща покрывали руки до локтей. Коснувшись шеи рукой, он обнаружил свежую кровь там, где рана открылась и кровоточила то ли от растяжения, когда он отбивался от троих подонков, то ли от того, что рубец размок в воде, когда он плыл. Он вскинул мешки на плечо и снова двинулся в путь.

Глаголы, все утомительные

Соглашение Ады и Руби, к которому они пришли в первое утро, сводилось к следующему: Руби переселяется в лощину и будет учить Аду вести хозяйство. Они договорились, что оплата деньгами предполагается очень небольшой. Питаться они будут по большей части вместе. Однако Руби не понравилась идея жить с кем-то под одной крышей, и она решила поселиться в старой охотничьей хижине. После того как они съели свой первый обед, состоящий из бульона с клецками и тушеного петуха, Руби отправилась домой и все, что стоило взять с собой, завернула в одеяло. Она завязала его концы узлом, взвалила тюк на плечи и пошла в лощину Блэка, ни разу не оглянувшись.

Две женщины провели первый день вместе, осматривая постройки, поля и посевы и составляя список того, что необходимо сделать. Они ходили вместе по ферме, Руби все оглядывала, оценивала и говорила без умолку. Первое, что нужно сделать, сказала она, это разбить огород и посадить поздние овощи. Ада следовала за ней, записывая все в записную книжку, которая раньше предназначалась только для стихов, размышлений о жизни и дневника. Теперь же она делала такие записи:

«Сделать немедленно: разбить огород для холодостойких культур — турнепса, лука, латука, зелени.

Семена капусты — есть ли они у нас?

В ближайшее время: заплату из кровельной дранки на крышу коптильни; есть ли молоток и гвозди?

Купить глиняные горшки для заготовки помидоров и бобов.

Найти травы и сделать глистогонные пилюли для лошади».

И так далее и так далее. Предстояло очень много сделать, поскольку Руби, очевидно, намеревалась добиться того, чтобы каждый ярд земли приносил пользу.

Трава на лугах, сказала Руби, не скашивалась так часто, как это необходимо, и есть опасность, что все зарастет молочаем, тысячелистником и амброзией, но это еще можно поправить. Старое кукурузное поле, заявила она, только выиграло от того, что было оставлено под паром на несколько лет, и сейчас оно готово для очистки и вспашки. Надворные строения в хорошем состоянии, но кур слишком мало. Подвал для корнеплодов был, по ее мнению, слишком мелким; она опасалась, что, если они его не углубят, в сильные холода зимой картофель может смерзнуть. Колония ласточек, если они смогут расселить их вокруг огорода в тыквенных домиках, поможет отогнать ворон.

Руби так и сыпала замечаниями и советами. Казалось, она никогда не остановится. У нее были идеи по поводу севооборота на различных полях. Проект по устройству маленькой мельницы, чтобы, получив урожай, они могли молоть свою собственную муку и крупчатку, используя силу воды от ручья, — это позволит сэкономить десятую часть от помола, которую иначе пришлось бы отдать мельнику за его труды. Однажды вечером, перед тем как выйти в темноту и отправиться в хижину, она сказала напоследок:

— Нам нужно несколько цесарок. Мне не очень нравятся их яйца на вкус, но они подойдут для выпечки. Кроме того, цесарок удобно содержать, и они много для чего сгодятся. Они как сторожевые собаки: стоит им заслышать чужака у бобовых шестов, как они тут же убегают оттуда, еще до того, как успеешь туда взглянуть. А кроме всего прочего, приятно смотреть, как они расхаживают по двору.

Появившись на следующее утро, она тут же спросила:

— А где свиньи? Они сбежали в лес? Ада сказала:

— Нет. Мы их не держали. Мы всегда покупали ветчину.

— Боров нужен не только ради двух окороков. Чтобы натопить жир, например. Нам потребуется много жира.