Холодная ярость

– Мы недалеко-то и будем, – подключился к разговору Локис, обнадеживая товарища, – километрах в четырех-пяти. Дальше тут вряд ли связь будет устойчивой. Так что только свистни, мы вмиг обернемся.

– Да ладно уж, – нетерпеливо отмахнулся Кондратьев, – только еще отпевать не стали. У нас с тобой случались переделки и похлеще этой. Давайте, двигайте уже, – поторопил он сослуживцев, – а то руки замерзать стали. А они мне сейчас подвижные нужны. Как саперу.

– Ну, давай! – Командир хлопнул Александра по спине. – Удачи тебе.

Пара быстро скрылась за снежной пеленой, оставив Кондратьева одного посреди необъятной ледяной пустыни…

Глава 21

– Что там случилось? – Второй пилот устало разомкнул веки, едва только в кабине появился Патрик О’Брайан с дымящимся пистолетом в руке. – Кто стрелял?

– Стрелял, разумеется, я, – ответил ирландец, сунул оружие за брючный ремень и уселся в командирское кресло.

Кабина пилотов стала временным убежищем для штаба разбившегося авиалайнера, в который, кроме Патрика, входили две стюардессы и второй пилот.

– Бунт? – слабым голосом поинтересовался летчик. Он сильно пострадал при посадке, потерял много крови и время от времени впадал в забытье. – Следовало ожидать.

– Да так, – нехотя махнул рукой бывший хиппи, – пришлось поставить кое-кого на место. Чепуха.

– То ли еще будет… – невесело произнес летчик, закрывая глаза.

– Справимся, – уверенно пообещал О’Брайан, похлопав ладонью по холодному металлу пистолета. – Меня другое интересует. – Патрик заглянул через приоткрытую пилотскую дверь в салон.

Паника улеглась. Обе стюардессы раздавали выжившим пассажирам последние запасы провизии. Назначенные дежурные исправно поддерживали огонь, и температура в салоне мало-помалу поднялась до вполне комфортного уровня. Вроде бы все было в порядке, быт относительно налажен. Но это только пока, на несколько часов. Завтра людям будет нечего есть, закончится горючее, да и в салоне самолета уже не так много осталось вещей, пригодных для поддержания огня.

Люди устраивались на ночлег, и ночь для них сегодня пройдет относительно спокойно и комфортно. А вот завтра…

– Послушайте. – Патрик дождался, пока в кабину вернулись бортпроводницы, и обратился к пилоту: – Я, конечно, понимаю, что на борту каждого самолета есть аварийные средства, маячки и все такое прочее, но не могло ли все это пострадать при посадке?

– Исключено. – Пилот отрицательно покачал головой. – Колпак из сверхпрочных материалов…

– Так ведь и у нас, черт подери, была не мягкая посадка! – непонятно на кого разозлился ирландец. – Полмашины как ножом срезало! А самолет-то тоже не из бумаги сделан. И потом, на всякий сверхпрочный материал есть сверхсверхпрочный удар. Это как игрушки в броню и в снаряд.

– Исключено, – снова покачал головой летчик.

– Тогда я не пойму другого, – пожал плечами О’Брайан, – если маячок в самом деле в полном порядке и не пострадал, то почему нас до сих пор не нашли?

– Не знаю, – тихо ответил второй пилот, – возможно, из-за погоды. Возможно, из-за наступившей темноты. Не знаю…

– Ох, сдается мне, что все тут не так просто, – с сомнением покачал головой бывший рокер, – не все так просто… Надо что-то делать, что-то предпринимать.

– А что тут можно предпринять? – Одна из стюардесс удивленно глянула на ирландца. – Мы можем только сидеть и ждать.

– А теперь представьте себе на секунду, только представьте, – зловещим тоном произнес О’Брайан, – что я оказался прав и никакие аварийные средства не работают. Что тогда?

– Как это не работают? – летчик снова на мгновение открыл глаза. – Почему?

– Потому, что человечество еще не изобрело вечного двигателя и совершенных материалов, – ответил Патрик. – Все когда-нибудь выходит из строя и ломается. Так почему этого не могло произойти с нами? – Он саркастически глянул на собеседников. – И что мы тогда имеем? – спросил он и сам же ответил на свой вопрос: – А имеем мы то, что завтра мы останемся без тепла. Уже сегодня – без пищи, и к послезавтрашнему утру вполне возможно, что из выживших пассажиров в живых не останется никого.

– Это если нас раньше не найдут, – испуганно возразила бортпроводница.

– Верно, – согласился ирландец, – но надо срочно что-то предпринять, а не просто сидеть и ждать у моря погоды. Этак и до людоедства может дойти. – Он невесело усмехнулся и снова похлопал по пистолету. – И тогда даже эта штука не поможет… Ладно, утро вечера мудренее, – подвел он безрадостный итог разговора, – все равно мы ничего не сделаем на ночь глядя. – Он снова заглянул сквозь щель в салон авиалайнера, чтобы убедиться, что на борту пока что все в порядке.

Так оно и было. Усталые от нервного напряжения и пережитого страха пассажиры крепко спали, устроившись кто как смог на не вполне пригодных для сна креслах. Однако усталость свое взяла, и сон сморил всех.

Всех, кроме Виктора Викентьевича Еременко. Он и не думал спать, хотя его организм нуждался в отдыхе не меньше, чем у всех остальных пассажиров. И это понятно. Ведь, кроме задачи выжить, у Виктора Викентьевича во всей этой дурацкой, нелепой истории был свой шкурный интерес.