Холодная ярость

При воспоминании о продуктах у Виктора Викентьевича сильно засосало под ложечкой, и мультимиллионер решил сделать привал. Он так торопился покинуть место своего сражения, что забыл и об усталости, и о голоде, и о холоде. Но сейчас, когда под рукой есть и техника, и еда, следовало остановиться и поразмыслить, что делать дальше.

Снегопад прошел окончательно, даже местами сквозь тучи стало проглядывать солнышко. Видимость существенно улучшилась, погони за Еременко не было, можно было спокойно перекусить, отдохнуть и обмозговать ситуацию.

Что имел Виктор Викентьевич, кроме снегохода, карты и консервов?

Во-первых, документы и паспорта разных государств и на разные фамилии. Так что если он появится в каком-нибудь местном поселке как гражданин Боливии Сальватор Санчес, то никто не заподозрит, что он и Еременко – одно лицо. И, стало быть, никакая власть, полиция, посольства и прочие органы никак не узнают о том, что Виктор Викентьевич Еременко жив-здоров и невредим.

Во-вторых, кроме заграничных паспортов, у новоявленного мультимиллионера при себе имелась кругленькая сумма наличных. Уплетая разогретые химическим способом консервы, Виктор Викентьевич достал и тщательно пересчитал всю имеющуюся у него наличность, а именно – пять пачек стодолларовых купюр и одна – пятидесятидолларовых. По сто банкнот в каждой. Итого – ровно пятьдесят пять тысяч баксов. Очень даже неплохо.

В голове Виктора Викентьевича тут же созрело оптимальное решение. Нужно было добраться до какого-нибудь более-менее крупного поселка, дождаться, пока стемнеет, зайти в супермаркет, или что там будет, а еще лучше в небольшой магазинчик, чтобы привлекать к себе внимание как можно меньшего количества посторонних, купить подходящую местную одежду, заткнуть продавцу рот сотней долларов и перво-наперво отогреться, отъесться и отоспаться в какой-нибудь гостинице на нормальной кровати.

Это первое, что следовало сделать сегодня. А уж завтра можно было осмотреться, поразнюхать обстановку и нанять какого-нибудь местного пигмея, чтобы совершить экспедицию за спрятанным остатком денег и компакт-дисками. Все просто и предельно ясно. Понятно, что самого Виктора Викентьевича Еременко как одного из пассажиров разбившегося авиалайнера будут искать какое-то время, но через неделю-другую прекратят это дело как бесперспективное и посчитают пропавшим без вести. Считай – погибшим. Что новоявленному мультимиллионеру было очень даже на руку.

Смущали Виктора Викентьевича только два пункта. Первый – это прочерченный на карте маршрут. Кому принадлежал снегоход, таким чудесным образом оказавшийся в нужном месте, и кто нарисовал на карте эту линию – Еременко не знал. Как не знал он и то, что означает это местное название, в которое упиралась линия маршрута: бухта, база США, город, поселок? Как бы не попасть впросак… тут надо было быть крайне осторожным. Наверняка местное население было в курсе того, что над их островом потерпел катастрофу авиалайнер, поэтому появление постороннего человека могло вызвать подозрения, чего Виктор Викентьевич хотел меньше всего. Он должен был остаться незамеченным.

«Ладно, – благодушно подумал Еременко, сытно отрыгивая, – время еще есть. Придумаю по дороге какую-нибудь легенду. Мол, сотрудник научной экспедиции. Повар. Только что прибыли. Хочу купить одежду с местным колоритом. Сориентируемся как-нибудь. Можно даже один из паспортов показать. А в гостиницу вселиться по другому».

Второй пункт для беспокойства – деньги. Не те, которые были с собой, а те, которые он заберет из тайника. Такую сумму налички и в крупных-то банках не видывали, а уж в таком захолустье, как это… Через таможню тоже не протащить – дипломатом он больше быть не мог. Да и какие тут, к черту, посольства? Значит, надо было тянуть волынку. Уехать с острова, вернуться спустя какое-то время, загодя переведя в местный банк крупную сумму, после чего уже докладывать свою наличку. В общем, дело предстояло хлопотное, но Виктор Викентьевич крутил махинации и покруче.

В конце концов, можно было нанять яхту, подойти к берегу, сунуть на лапу кому надо и спокойно погрузить деньги на борт. В любом случае с заветным чемоданчиком Виктору Викентьевичу приходилось на время расставаться, а этого он очень не хотел.

– Ладно, – тихо пробормотал себе под нос Виктор Викентьевич, – поживем – увидим.

Он собрал пустые банки из-под консервов, аккуратно засыпал их снегом, и только после этого завел мотор и тронулся в путь, строго следуя параболической кривизне вычерченного маршрута. Следуя предписанному на карте направлению, дорога привела его прямо в нагромождение торосов, и Еременко немного сбросил скорость, осторожно петляя меж ледяных глыб и приглядываясь ко льду, боясь пропустить трещину. Это его и подвело.