Холодная ярость

- Соблазн, - юмористически вздохнул юноша в очках, очень похожий на Шурика из комедий Гайдая. - Красавица нас в соблазн вводить будет. Мало нам порнографии - теперь еще и живая фотомодель будет перед глазами.

Марина потупилась от этих разговоров и покраснела. Лукоморов крякнул и, сделав строгое лицо, заметил:

- Ладно, поговорили. Заладили тоже: красавица, красавица - смутили девушку, козлы.

- Да ты сам же начал, - вскинулся Виталик, поправляя поминутно съезжающие на кончик носа очки, но Вербин остановил всех.

- Вот и правильно, - сказал он. - Будем приучаться работать без скабрезных шуточек. А то распустились мы в мужском коллективе. Вот Марина будет следить, чтобы все держали себя в руках, как положено офицерам. Кстати, - повернулся он в ее сторону, - у нас тут такое правило. Мы все - на "ты" и по имени. Вы не имеете ничего против?

Марина заулыбалась, она ощутила, что в новом коллективе ее, кажется, приняли.

- Раз уж повелось - не возражаю, - ответила она. - Мне кажется, что так даже легче работать. Правда?

- Правда, правда, - закивал еще один сотрудник - совершенно лысый мужик лет сорока пяти по имени Иннокентий. - Работать легче и вообще... Только совет тебе, Марина: построже будь вот с этим, - он кивнул в сторону очкастого Виталика, - он разгильдяй и ловелас известный. Если будет приставать - пожалуйся мне. Я этого теле-вичка быстро успокою.

- Кого-кого? - не понял Виталик, да и Марина тоже удивилась странному слову.

- Телевичка не знаете? - осклабился толстяк Иннокентий. - Эх вы, молодежь, одно слово. Что с вас взять? Это по телевизору в детских передачах такой персонаж был. Раньше все дети знали... Телевичок - он совсем как Виталик выглядел, ну точь-в-точь родные братья.

Глава вторая

Марина стала пятым сотрудником в отделе. То, что она была молодой женщиной, помогло ей на первых порах. В конце концов, кто же откажет единственной даме в совете или помощи? А помощь требовалась, потому что специфика работы "полиции нравов" оказалась Марине совсем незнакома.

А не успела она как следует войти в курс дела, Вербин позвал ее к себе в кабинет и показал видеокассеты с детской порнографией.

- Надо же с чего-то начинать, - сказал он. - Найди тех, кто эти кассеты снимает, найди тех, кто закупает. Вот, собственно, и все.

Он говорил намеренно легкомысленно, и Марина понимала это. Как понимала и то, что дело совсем не простое. Пойди найди в миллионном городе нескольких уродов - у них ведь на лбу ничего не написано, а теперь, когда они знают, что видеокассеты попали в руки милиции, вообще могут затаиться.

- С чего вы собираетесь начать? - спросил майор на следующее утро.

Хотя Вербин сам предложил с первого же дня общаться на ты и по имени, в случае с Мариной он постоянно сбивался на вы и имя-отчество. В эти минуты она терялась, не зная, как отвечать.

- Идти нужно двумя путями, - сказала Марина, для наглядности подняв кверху два пальца. - Первый путь - найти детей. Тех самых, которые использовались для съемки. Сделать это можно, обойдя все школы и детские учреждения. Учатся же они где-нибудь. Только нужно распечатать фотографии с видеопленки - предъявлять для опознания. И через детей выйти уже на самих преступников.

Она загнула первый палец и неуверенно посмотрела на Вербина. Говорила она бойко, потому что накануне весь вечер думала о порученном ей деле и пришла к каким-то выводам. Но что скажет начальник о ее криминалистических способностях?

Вербин кивнул. Вроде остался доволен. Ну, хорошо.

- Второй путь, - продолжила Марина, несколько успокоенная. - Найти пути распространения кассет и выйти таким образом на изготовителей.

Вербин крякнул и откашлялся.

- Мы знаем, - осторожно заметил он, - что кассеты преступник вез на вокзал. Значит, он собирался увезти их куда-то для продажи. Скорее всего, в Москву. Поезд отходил как раз московский, да и вообще известно, что в массовом количестве такие кассеты тиражируются если не в самой Москве, то где-то там поблизости. Рынок сбыта самый большой, - пояснил он.

Марина улыбнулась: накануне вечером она успела подумать и об этом.

Здорово!

- Рынок сбыта находится в Москве, - согласилась она. - Но не будем забывать, что и у нас в Унчанске больше миллиона жителей. Сколько среди них маньяков-педофилов?

От этого вопроса сидевший за соседним столом Виталик даже закашлялся от смеха, но Вербин метнул в его сторону зверский взгляд.

- А ты думаешь - сколько? - осведомился он у Марины, хотя и на его лице появилась тень улыбки.

- Да на нашей работе побудешь, - не выдержал все-таки смешливый Виталик, - так скоро вообще все вокруг будут казаться маньяками-извращенцами. Кто не проститутка, тот извращенец. Я даже на свою жену теперь с подозрением смотрю.

- Я думаю, что человек сто найдется, - не об-Ращая внимания на смешки Виталика, произнесла Марина, нахмурившись. - Человек сто. Я имею в виду тех, кто готов купить такие видеокассеты. А вообще педофилов гораздо больше. Просто не все способны покупать дорогие кассеты. Значит, рынок есть и у нас.