Холодная ярость

Иностранные фильмы на эту тему, да и вообще порнушные - они все какие-то дистиллированные, засушенные, что ли... Слишком профессионально снято, слишком аккуратно все. А в наших все натурально. Смотришь и видишь, что все это - не искусство, чтоб деньги с тебя сорвать похитрее, а самая настоящая жизнь.

Реальность. Русские фильмы сняты плохо, пленка паршивая, камера дрожит, но зато они как бы живые.

- А вы, сударь, оказывается, любитель реализма в искусстве? - снова не удержалась Марина и съязвила в очередной раз. Задержанный Поликарпов подсознательно нравился ей, казался симпатичным человеком, и она видела, что точно такие же чувства невольно испытывает и Вербин, сидевший рядом-Но стоило вспомнить о странных и мерзких пристрастиях собеседника, как накатывала знаковая уже холодная ярость, заставлявшая непрестанно уязвлять его хоть как-то...

Однако Поликарпов снова не обратил внимания на иронию и продолжил свой рассказ.

- Он мне продал три кассеты, я купил, вот и все. Дорого заплатил, кстати: по сто долларов за каждую.

- И ты хочешь сказать, что паренька этого больше никогда не видел и знать о нем ничего не знаешь? Так? - продолжал расспрашивать Вербин.

Майор знал все заранее, недаром много лет служил в уголовном розыске, а поведение преступников и их пособников везде одинаковое. Если человек попался в руки милиции с оружием, то обязательно рассказывает, что только что нашел его на тротуаре и как раз собирался пойти сдать в отделение. Если в кармане найдены наркотики, то последует рассказ о том, как буквально только что при задержании подкинули все это злые люди... И в любом случае никто никого не знает, а если и встречался кто-то с кем-то, то лишь один раз, и все. Но сейчас вдруг вышло иначе.

- Отчего не знаю? - хмыкнул Поликарпов. - Кое-что знаю... Я знаю например, где он живет.

Сказал это и торжественно посмотрел в глаза поочередно Вербину и Марине.

- Можете записать, - добавил он не без гордости, которая в ту минуту показалась майору совершенно непонятной.

Дело в том, что каждый вечер Андрей Валентинович возвращается к себе домой из фитнес-клуба, где работает и занимается любовью с женой Верби-на, по одной и той же дороге. Живет он в новом районе, называемом "спальным", и туда для автомашин имеется только один путь - по набережной Унчи, затем по дороге, идущей вдоль берега по пустынным местам. И лишь спустя несколько минут езды по темноте из-за поворота показываются светящиеся окна жилых кварталов.

- И прямо посредине пути там как раз есть автозаправка, - рассказывал Поликарпов. - Я там обычно и заправляюсь после работы. Ну, не каждый день, понятное дело... А напротив автозаправки стоит дом. Он там один, небольшой, деревянный. Прямо на берегу реки. Я этого парня несколько раз возле того дома видел. Пока стоишь, заправляешься, делать-то нечего, вот и озираешься, разглядываешь что-нибудь. И парень этот часто там мелькает.

- Какая квартира? - хищно спросил Вербин, вскидывая голову, отчего в висках снова ударило грохотом...

- Да вы смеетесь! - спокойно ответил Поликарпов. - Откуда я знаю квартиру?

Я же просто видел несколько раз через дорогу. В доме том три этажа и одно парадное. Дальше уж легко найти. Послушайте, может быть, вы уже снимите с меня наручники? А то кофе пить неловко и руки затекли.

До этого он брал чашку сцепленными руками, что, конечно, было крайне неудобно...

Вербин знал особенности отечественных наручников: они хоть и не слишком похожи на орудия испанской инквизиции, но удовольствия приносят мало. Говорят, будто в Европе придумали какие-то особо комфортные наручники, в которых преступник якобы чувствует себя уютно, словно в объятиях любящей матери, но до России подобные новшества вряд ли дойдут в течение ближайшего столетия.

- Я с тебя сниму, а ты опять побежишь, - сощурился на задержанного Вербин.

- Куда ж я теперь побегу? - удивился Поликарпов. - У тебя мой паспорт, водительские права, ты адрес мой знаешь. Теперь ты меня сразу поймаешь, нет смысла бежать.

- Ты же хотел сбежать, оставив свою машину, - заметил майор. - По машине бы тебя нашли. Оба засмеялись.

- Поедем, покажешь тот дом, - сказал Вербия. - Заодно расскажи подробнее, что это за парень. Как выглядит, и все такое прочее. Запиши, Марина, и пусть распишется. Называться данный документ будет "Объяснение".

- А не протокол? - как бы невзначай уточнила Марина, вскидывая на начальника удивленный взгляд.

- Нет, - бросил Владимир, снимая с Андрея Валентиновича наручники. Зачем так официально? Начинаться документ должен словами: "Я, такой-то, будучи доставленным в отдел по борьбе..." Ну и так далее... И дальше по тексту, как говорится. Где купил, что купил, у кого купил. Все подробно, словом.

Пока Марина старательно записывала то, что сообщил гражданин Поликарпов, Вербин, удалившись в туалет, снова принялся приводить себя в порядок. На этот раз ему удалось сделать больше, чем с самого начала, когда еще тряслись руки после борьбы и перехватывало дыхание.