Холодная. Книга 1

Дальше отчим с матерью начинают обсуждать дела его строительной компании, и я спокойно погружаюсь в еду. А вот Кристина, наоборот, отложила вилку с ножом в сторону и внимательно слушает отца, повернув к нему голову. Игорь Петрович что-то рассказывает про строительство нового ЖК на юго-западе Москвы, соглашении с московской мэрией, которая не хочет выдавать какие-то разрешительные документы. Отчим сыплет строительными терминами и аббревиатурами, которые мне совсем незнакомы.

А вот его дочь, очевидно, прекрасно понимает, о чем идет речь. Воспользовавшись тем, что ее внимание приковано к отцу, я украдкой еще раз хорошо ее разглядываю.

Красивая, ничего не скажешь. Но красота не как у обычной девчонки, каких много в моем родном городе, а другая. В Кристине чувствуется грация, порода, голубая кровь, что ли. Это есть в каждом ее движении, в каждом взмахе ресниц, в каждом повороте головой. Но все же надменность и высокомерие девушки, ее презрение ко всем окружающим кроме отца — ко мне, к маме, к прислуге, пополняющей тарелки, — отбивают все желание не просто говорить с ней, но даже смотреть на нее.

У меня точно не получится с ней подружиться. И даже не потому, что она считает меня недостойным своей дружбы, а потому что я сам не хочу. Не люблю гордых и заносчивых людей. Такие есть даже в моей провинции, и я с радостью выбивал кулаками подобную дурь из их головы, если это оказывались мужчины. С заносчивыми девушками я никогда не связывался. Они мне просто противны.

— Пап, я думаю, тебе следует предложить городу построить в этом микрорайоне не только школу и садик, но еще поликлинику и торговый центр. Такое предложение точно смягчит мэрию. Ты хочешь застроить микрорайон на 25 тысяч человек. Сам посуди, что будет, если они все ломанутся в единственную поликлинику в той местности. Зачем городу такая нагрузка? — вырывают меня из задумчивости слова Козы, обращенные к отцу.

— Предлагал уже, Кристин, все равно не хотят, — понуро отвечает отчим.

— А там есть парки?

— Нет, это бывшая промзона.

— Предложи мэрии построить большой парк, который будет рассчитан не только на жителей твоего нового ЖК, но и на остальных, кто там уже живет. Но парк только хороший, чтобы и пруд был, и фонтаны, и места для спорта. А зимой, чтобы его можно было заливать для катка.

— Хм, а это идея, — отчим оживился. — Обсужу со своим архитектором. Спасибо, доча!

Коза довольно улыбается и отпивает еще вина.

Глава 3. Правила

Когда ужин подходит к концу, отчим неожиданно поворачивается к дочери.

— Кристина, а покажи Максиму дом. Что да где тут у нас.

Козу эта просьба явно застает врасплох. Она резко сверкает взглядом сначала на меня, потом на отца. За несколько секунд на ее лице мелькают десятки негативных эмоций: от ужаса до брезгливости. Мгновение она пристально смотрит на отчима, а потом, нацепив на себя маску безразличия, отвечает, как можно мягче:

— Конечно, пап, без проблем, — и даже улыбается.

Мы с Кристиной выходим из кухни, и мне кажется, что даже на ее затылке написано презрение ко мне. Голова девушки достает мне до подбородка, а рост у меня 185 сантиметров. Значит, она где-то около 170 см. Может, чуть ниже.

— Тут холл и гостиная, ты их уже видел, — она, не глядя на меня, машет рукой в правую сторону. — Тут под лестницей ванная, — мы идем дальше по коридору первого этажа. — Здесь библиотека, а там спортзал. — Она машет руками в разные стороны, а затем резко поворачивается ко мне. Все выражение ее лица говорит о том, что она мне сейчас делает одолжение.

Кристина шагает мимо меня обратно к холлу и поднимается на второй этаж. Я иду сзади, стараясь не смотреть на ее тонкую, как у балерины, фигурку.

— Вот это твоя комната, — она указывает на первую дверь второго этажа. — Следом за ней — ванная. Можешь ею пользоваться. Вот эти три двери — гостевые.

— А вот эта? — я киваю в сторону еще одной двери, располагающейся по диагонали от моей.

— Это моя комната. Без стука не входить. А лучше вообще никак не входить. — Коза пристально смотрит мне в глаза.

— Не буду, — я не могу удержаться от смешка. Ну до чего высокомерная! — А что на третьем этаже?

— Там комната моего папы и твоей матери, а также рабочая зона отца: кабинет и переговорные для встречи с партнерами. В рабочую зону нельзя подниматься никому.

— Даже тебе? — я вскидываю бровь.

— Мне в этом доме можно все. Но даже я знаю меру, — чеканит надменная стерва и рывком дергает дверь моей комнаты. — Располагайся, родственничек, — она презрительно хмыкает, — тут для тебя все по высшему разряду.