Холодная комната

В электричке они заняли скамейку около тамбура, потому что Димка часто ходил курить. Все два с половиной часа пути они обсуждали Эрика Клэптона и «Металлику». Димке было ехать не до Голутвина. Он жил возле полустанка «Коломна». Там и сошёл. Перед тем, как встать, он внезапно сорвал с губ Юльки коротенький поцелуй, слегка её приобняв. Видимо, почти три часа он об этом думал. А может быть, и три дня. Но это у него вышло так неожиданно, так неловко и так никак, что Юлька безмолвно остолбенела. Если бы он пристал к ней с грязными домогательствами, она бы не растерялась. Но то, что произошло, было ни на что не похоже. Лицо её стало красным, как помидор. Когда к ней вернулась способность соображать, Димки след простыл. Поезд подходил к её станции.

Она вышла в одиннадцатом часу. На вокзале было немноголюдно. Город, покрытый снегом, уже впадал в ночное оцепенение. Свежий снег искрился под фонарями и осыпался с крыш стоявших на запасных путях вагонов, когда шли мимо составы. Юльке было невесело. Осторожно, чтобы не поскользнуться, сходя с моста, она ещё издали увидала около туалета двух мужиков в коротких дублёнках. Один стоял и курил, а другой долбил дверь плечом – да так, что весь туалет трещал и качался.

– Что вам здесь нужно? – спросила Юлька, приблизившись быстрым шагом. Мужики глянули на неё, но своего дела не прекратили.

– Юлька, они за Ленкой пришли! – раздался из туалета голосок Соньки, – она им денег должна!

– Кто они такие?

– Бандиты местные!

– Где Барбос?

– Откуда я знаю? Шляется где-то, сволочь!

Юлька велела настойчивым кредиторам Ленки убраться, сказав, что Ленка – в командировке. Они её не послушали. Она стала ругаться матом. Тот, что курил, ударил её, за что был мгновенно воткнут головой в снег. Другой достал нож. Отобрав его и швырнув на рельсы, Юлька вступила в плотный контакт с противником. Тот был очень силён и ловок, что принесло ему большой вред, потому что Юлька, встретив сопротивление да ещё получив жестокий удар по печени, разозлилась. Сонька, приоткрыв дверь, пристально следила за избиением.

– Сука! Я из прокуратуры! – орала Юлька, в бешенстве молотя поверженного противника каблуками, – если вы ещё раз припрётесь сюда – вообще урою! Всё понял?

Ответили сразу оба, громко и утвердительно. Первый, встав, держался одной рукой за другую, которая была вывихнута. Второй, поднимаясь, сплёвывал вместе с кровью пять или шесть зубов. Сонька была против того, чтоб заимодавцы ушли живыми. Но Юлька их отпустила. Они ушли. Точнее, уковыляли. Тотчас пришёл Барбос. Он облаял их. Впрочем, это не помогло ему. Юлька с Сонькой закрыли перед ним дверь, сказав, что он – мразь, и сели пить чай. Обе разместились с комфортом, поскольку Димка на днях принёс в туалет ещё пару стульев, и их теперь стало три. Кроме того, он и Моисей загерметизировали все щели в окне и в дверном проёме. Благодаря этим манипуляциям в тесном логове Соньки, Юльки и паука стало и теплее, и тише. К чаю имелись сдобные булки и колбаса.

– Ну что, вы успели? – спросила Сонька.

– Еле успели. Надеюсь, у них получится.

После чая Юлька сняла ботинки и улеглась на стол, подсунув под голову старый свитер. Никто не помнил, кому он принадлежал.

– Ты почему грустная? – привязалась к ней Сонька. Ответом было молчание. Тогда Сонька вынула из чехла гитару и положила её на Юльку. Та начала перебирать струны. Потом спросила:

– Тут всё было нормально?

Сонька кивнула.

– Мне непонятно это затишье, – сказала Юлька, – и оно мне не нравится.

Сонька хмыкнула.

– Юлька! Если бы тебе в рожу выплеснули пол-литра кипятку с кофе, ты бы, поди, тоже где-нибудь затаилась на пять-шесть дней! Особенно, если бы это сделала Танька. У неё глаз – алмаз.

– Кто такой Серёжка? – спросила Юлька.

– Серёжка? Вор.

– А ещё?

– Дурак.

– Но ты его любишь?

Сонька, медля с ответом, встала со стула, чтоб вымыть чашки. Мыла она их молча. В дверь постучали.

– Читать умеешь?

– Свои, – раздалось за дверью. Закрутив кран, Сонька покосилась на Юльку и прикоснулась рукой к своему плечу. Юлька поняла. Спрыгнув со стола, она заперлась с гитарой в дальней кабинке. Сонька открыла дверь. Вошли два милиционера. Они патрулировали вокзал.

– Здарова, Солоха, – сказал один. А другой спросил:

– Чья кровь на снегу?

– Да Барбос погрыз какого-то кобеля. Давайте быстрее, я уходить собираюсь!

Стражи порядка, зная, что с торопящейся Сонькой шутки опасны, вошли в кабинки. Пока они делали своё дело, Сонька домыла чашки и убрала Юлькины ботинки под стол. Уходя, милиционеры велели ей сказать Ленке, что если та до вторника не отдаст им по сто рублей, то плохо ей будет. Сонька пообещала, что передаст, и заперла дверь. Выйдя из кабинки, Юлька опять улеглась с гитарой и повторила вопрос.

– Не знаю, – сказала Сонька, присев на стул, – думаю, что нет.

– А он тебя?

– Нет, конечно.

– Тогда зачем жили вместе здесь?

– Чтобы драться.

– Драться?

– Ну, да. Когда всё ужасно, драка бодрит и делает жизнь осмысленнее. Ты разве не замечала?

Юлька задумалась, ноготками дёргая струны.