Холодная кровь

– К вечеру будет ещё холоднее, но мы встанем вечерять на берег. Три дня нам пути до княжества. Если отдохнуть захочешь, вон там тебе место приготовлено, – он указал в сторону на скамью среди бочек и коробов, в которых были, видимо, припасы, спрятанные под навесом от дождя и сырости утренней. На скамье той ворох шкур для мягкости и тепла. – Не смогли предугадать, что с нами девица поедет, потому не обессудь.

Агна взглянула на него внимательно – неужели и впрямь не знают, кто она? Княжич хмыкнул, не дождавшись от неё ни ответа, ни слов благодарности, которые, по-видимому, он ждал. А с чего она должна благодарить – ехать с ними не собиралась. Или всё же притворяются, что не ведают о княжне из Збрутича? Намеренно решили извести её?

– Зачем вам нужен Воймирко? – вырвался, словно сам по себе, вопрос, что скрёб её изнутри когтями.

Вротислав посмотрел долго на неё, повернул чуть голову назад, косясь на своего брата, подошёл к борту ближе, оперившись руками, опустил взгляд и задумался на миг.

– Это долгая и запутанная история, и я не вижу смысла рассказывать, если ты не собираешься нам помочь.

Агна нахмурилась: и в самом деле – зачем спрашивает? Действительно – не собиралась. Но слов назад не вернёшь.

– Раз с мечом пришли – не доброе ему желаете, – смахнула она с лица ладонью налипшие волосы, что выбились из косы, тоже посмотрела на плывущий берег.

Молчание разлилось, только слышно, как бьются шумно о воду вёсла. Вротислав вдруг выпрямился, щурясь на ветер.

– Гнева он нашего заслужил, а вот смерти… Пока он нам живым нужен. А там посмотрим.

Говорит, как не о служителе и даже не о человеке, а о скотине какой, на убой предназначенной.

– Зачем вы меня забрали и везёте в Роудук, если знаете, что я всё равно ничего не скажу? – спросила Агна, поднимая подбородок, выказывая всю свою твёрдость, хоть, надо признать, внутри всё ходуном ходило от волнения непонятного.

– Нам и не нужно, – ответил коротко Вротислав, разворачиваясь к девушке, и вся твёрдость её разом сгинула, хоть и не двинулась с места. – Он ведь тебя будет искать. Придёт сам к нам в руки.

– Что? – Агна растерянно моргнула. – С чего так решил?

– С того, что ты ему очень необходима. Ведомы нам его уловки, уловки Когана. Пьёт он из тебя силу, голубка.

Агна фыркнула.

– Если не знаешь, что ответить, княжич, лучше молчи тогда.

Вротислав вдруг навис, подходя уже почти вплотную, вглядываясь в глаза.

– И откуда взялась такая? – Глаза его заскользили прохладно по её лицу. – Ты – девка деревенская! – станешь мне рот закрывать? Дерзкая ты больно, спесивая, что молодая кобылица.

Агна вспомнив разговор братьев что слышала, лежа в бреду, попятилась было, да поздно. Ладонь тяжёлая, что молот, легла на поясницу, к себе с силой прибивая – через одежду плотную тело его твёрдое ощутила.

– Не забывайся, – прошипел он, взгляд свой ледяной вонзая – до самого нутра достал, – а то быстро я тебя оседлаю и не посмотрю, что служительница.

– И ты остудись, княжич, ведь и проклясть могу, – прошипела в ответ, да всё же колени задрожали от его напора.

Вротислав застыл на миг, потом улыбнулся шире, примиряюще оскаливая белые зубы, но отпускать – не отпустил, опустил ладони ниже поясницы, стискивая грубо.

– Серьёзная какая… Дикая.

– Я смотрю, вы время зря не теряете? – раздался голоса Анарада, будто ком снега на голову.

К щекам так и прихлынул жар – и что же это такое?

– Да вот, Анарад, попутчица наша замёрзла. Грею голубку, – засмеялся Вротислав, стискивая ещё сильнее, будто играясь, силу свою не рассчитывая, а может, и нарочно – в отместку.

Агна задохнулась от смущения и стыда дикого, вцепилась в его руки, отрывая от себя.

– Когда на место прибудем, тогда и отогреешь, сколько тебе вздумается, – бросил Анарад, не глядя в её сторону, будто и нет её, сузив глаза в таком же прищуре, как и Вротислав. – Пойдём, переговорить нужно.

– Твоя взяла, – вернул взгляд на Агну княжич, да вдруг склонился резко, ловя её губами, когда она отринула, тот – вот наглец! – за щёку её зубами прикусил, выпустил резко, только в глазах ещё больше ярью сверкнула напоследок.

Агна рванулась, ладонь так и заколола приложить её куда нужно, да вовремя одёрнула себя – путь неблизкий, а ну чего сотворит в отместку. Скользнув между братьями, бросилась в укрытие с чужих глаз, стараясь не замечать, как остальные гребцы смотрели на неё, щерясь в ухмылках бесстыжих – они-то всё видели, как княжич баловал.

Агна спряталась за коробами, села удобнее, подбирая ноги, чтобы отдышаться, как следует, да куда там – сердце прыгало так, что в грудь отдавало, и в глазах темнело то ли от гнева, то ли ещё от чего. Яростно потёрла лицо, убирая следы укуса, вроде не сильного, а щека горела.

Агна решила не выходить из своего укрытия до самого вечера. А как начало темнеть, ладья к бережку пологому примкнулась.