Холодная песня прилива

Я подскочила, глянула — вот он. Человек-гора. Я выдернула наушники.

— Тебе чего? — спросил он.

Я поднялась на ноги, вскарабкалась на верхнюю ступеньку, чтобы оказаться более или менее на одном уровне с ним. Он и так чуть ли не на полметра возвышался надо мной, однако я не собиралась сдаваться:

— Спасибо за теплый прием. Мне нужно потренироваться.

— Потренироваться? — повторил он и захохотал так, словно я бог весть какую шутку отмочила.

Не удостаивая его взглядом, я прошла в распахнутую дверь прямиком в клубную зону. Свет горел, но не было ни души. Нет нужды пользоваться гримеркой, раз никто не видит, — я прямо там сбросила обувь, стянула с себя джинсы. Занятия с Кариной всегда проводились босиком, а здесь танцевать приходилось на шпильках, это стало для меня основной проблемой. Сначала я раз-другой попробовала начинать танец в туфлях и сбрасывать их перед тем, как подняться по шесту и начать вращение, однако все остальные исполняли свои номера, не разуваясь. В сумке у меня болтались туфли, в которых я едва могла ходить: с ремешками вокруг лодыжек и острыми шпильками — они, кстати говоря, были прочнее, чем казались с виду.

Кондиционер работал, в зале тянуло сквозняком, так что я немного попрыгала на одном месте, разогреваясь. Затем надела туфли. Прошлась в них вокруг сцены, стараясь не глядеть на ноги, шагать уверенно, «овладеть публикой». Глупо до ужаса, но лучше попрактиковаться наедине с собой, чем споткнуться на глазах у потенциальных клиентов.

— Вид такой, словно ты на совет директоров явилась, — прокомментировал кто-то.

Он сидел в отдельном кабинете, ближе к двери, — и не разглядишь в темноте. Хоть я уже привыкла к тому, что парни смотрят на меня, стало жутковато: меня застигли врасплох, я и не подозревала о его присутствии.

— Я же сказала: надо потренироваться! — заявила я. — Спасибо, конечно, за замечание, но я предпочла бы поработать без зрителей!

— Хотел помочь, только и всего.

С места он не сдвинулся.

И ведь он был прав, как ни странно. Я постаралась добавить походке упругости, бедра покачиваются, ноги ставим строго по одной линии, голову поднять, спину выпрямить…

— Лучше, но теперь ты вроде к прыжку готовишься. Примерь улыбочку.

На этот раз я проигнорировала навязчивого зрителя. Я разогрелась, почувствовала себя увереннее на каблуках. Поднялась по ступенькам на залитую светом сцену — отлично, отсюда его не видно. Я несколько раз обошла вокруг шеста, привыкая к своему росту на каблуках, повертелась вокруг него — в одну сторону, в другую, чтобы не закружилась голова. Зрительный зал остался где-то далеко внизу, шпильки грубо стучали по дереву сцены.

Внезапно загрохотали басы. Этот человек перебрался в будку диджея. Он прикрутил звук до терпимого уханья. Дожидается зрелища, подумала я. Кто он такой? Кто бы ни был, со зрителями даже веселее. Толку-то практиковаться без публики? И музыка пришлась кстати.

Я начала с легких подъемов и вращений, вставила несколько махов ногой и прочих движений для связки, затем ухватилась за шест и пошла вниз головой, затылок прижат к шесту, лодыжки скрещены, ноги обеспечивают трение, удерживающее все тело. Обычно хватки ног мне хватало, и руки я отпускала, однако еще не проверила, достаточно ли цепко я держусь в туфлях. Ноги в них казались заметно тяжелее. Странное ощущение. Я перенесла вес на руки, раскинула ноги в шпагате и плавным движением съехала вниз, приземлилась на ноги, змейкой обвилась вокруг шеста. Зацепилась коленкой, сделала крутку, давая себе время отдышаться, затем снова — подъем спиной к шесту, шпагат, вниз по спирали, с прогибом, отведенной в сторону ногой. Этот прием оставлял мне пару лишних сантиметров для приземления на обе ноги, несмотря на шпильки. Но если не удержусь, вращаясь, и сползу слишком низко, встать на ноги будет трудно, а об элегантности можно забыть.

Я так погрузилась в соображения насчет туфель и разницы в ощущениях, когда я работаю в них и босиком, что почти забыла про того мужчину.

— Ты здорово танцуешь, — сказал он.

Теперь он оказался неподалеку от сцены, присел возле бара.

— Ты-то кто? — спросила я, все еще спиной к шесту, съезжая с таким расчетом, чтобы опуститься на корточки, а затем выкинуть ноги вперед. Так, теперь ладонь над головой, держаться ею за шест, задницу оттопырить, задницу подобрать, голову закинуть.

Песня закончилась, и, не дожидаясь следующей, я спустилась со сцены и встала рядом с ним. Он сидел на краешке барного стула и выглядел менее грозно, чем на пороге клуба.

— Дилан, — представился он, подавая мне руку лопатой.

Я пожала ее:

— Работаешь тут?

— Типа того.

— Раньше тебя не видела.

— Это потому, что ты новенькая, — пояснил он.

Я достала из сумки бутылку с водой и отпила из горлышка, глядя на Дилана.

— Необязательно присматривать за мной, — сказала я, но он не стронулся с места.

До меня дошло наконец, что он не доверяет мне, думает, я хочу деньги из кассы стырить или еще что. Вид у него был довольно устрашающий, а я осталась с ним наедине.