Холодная песня прилива

— Серьезная предстоит работа, — сочувственно улыбнулась мне Джоанна.

— Нормально, — сказала я. — Тружусь в своем ритме.

— А с деньгами как? Я бы не продержалась пять месяцев без заработка, — сказала Люси.

«Потому что ты все денежки просаживаешь на тряпки», — прокомментировала я про себя.

— Вроде укладываюсь. Еще остались сбережения.

— Я думала, они ушли на покупку лодки.

— Не полностью.

Пауза. Я ждала, не скажет ли она что-нибудь еще. Пусть только посмеет. Малькольм с любопытством поглядывал то на меня, то на Люси.

— Так чем ты занималась в Лондоне? — невинно осведомился он.

— Продажами, — поспешила я ответить прежде Люси. — Знаешь программное обеспечение ERP? Целый пакет программного обеспечения, сперва продаешь базовый пакет всяким международным организациям, а потом предлагаешь им дополнительные модули — бухгалтерский, для отдела кадров и так далее.

Глаза Малькольма тут же остекленели.

— По сути, это продажи, — пояснила я. — Не важно, чем ты торгуешь, принцип везде один и тот же. Только в данном случае главная трудность была в том, что наши клиенты — директора крупных компаний. Нужно было выйти на них и убедить потратить сотни тысяч фунтов.

— И почти всегда, — вставила Люси, — нашими клиентами оказывались мужчины. В отделе продаж все, кроме нас двоих, мужчины. Можете твердить сколько хотите, будто неравенство между полами ушло в прошлое, но, поверьте, из корпоративных продаж программного обеспечения это самое неравенство никуда не делось.

Малькольм уже явно выпал в осадок, но Джоанна еще держалась:

— Во всем отделе продаж только две женщины? А сколько всего человек?

— Двадцать, — ответила Люси. — И мы — первые особи женского пола, которых они вообще туда допустили. Это все равно что оказаться той самой девчонкой, которую мальчишки приняли к себе в шалаш.

— Трудненько вам было, — посочувствовала Джоанна.

— И было, и есть, — подтвердила Люси. — Только теперь я единственная девочка в шалаше. Дженевьева-то свалила.

Джоанна и Малькольм дружно уставились на меня. Как это, мол, я свалила?

— Я была сыта по горло, — сказала я. — Хотела только одного: скопить денег на судно. После этого я ни на минуту там не задержалась.

— Ничего себе работенка, где можно на такое судно скопить!

И прежде чем я успела ей помешать, Люси выпалила:

— Дженевьева работала на двух работах — верно, Джен?

— Ну деньги-то я главным образом получала с продаж, — соврала я, но это не помогло.

— Дженевьева работала еще и в ночном клубе, — продолжала Люси, глядя прямо на меня, а что она при этом думала — хрен поймешь.

Лицо у меня запылало. В другом конце каюты Бен болтал с Дианой, и оба они смеялись. Бену приходилось немного сутулиться, хотя потолок в каюте чуть выше метра восьмидесяти. Красивый и недоступный Бен.

На трапе показался Лайм:

— Джоанна, где загребалка для чизкейка?

— Загребалка? Лопаточка, что ли?

— Лопаточка или как ее. У тебя есть такая?

Джоанна принялась рыться в кухонных шкафчиках, как всегда, со страшным грохотом.

— Вон на крюке висит подходящая, глянь! — указала я.

Джоанна сняла лопатку с крючка и, размахивая этим оружием, двинулась спасать чизкейк.

— Ты работала в клубе? Типа барменшей? — проснулся наконец Малькольм.

Я бросила на Люси свирепый взгляд, но она его не заметила или не пожелала заметить.

— Дженевьева танцевала в клубе, — с удовольствием пояснила она. — Разве она ничего вам не рассказывала? У нее классно получалось. То есть так мне говорили, сама-то я в тот клуб никогда не ходила. Чисто мужской клуб, понимаете?

Глаза у Малькольма сделались что блюдца. «Сука!» — не разжимая губ, шептала я. И зачем только я ее пригласила? А Кэдди так и не приедет, это уже ясно, раз ее до сих пор нет. Пока я не поняла, что ее не будет, я и не догадывалась, что больше всех хочу видеть именно ее. Она бы поддержала меня против Люси, если б разговор коснулся моральных или там феминистских аспектов танцев в ночном клубе. С Кэдди никто бы не осмелился поспорить.

— Бывает ли у вас такое чувство, — я обращалась больше к самой себе, чем к этим двоим, — нечто вроде надвигающегося рока? Как будто непременно случится что-то плохое? Меня оно сегодня целый день преследует.

— Бывает, — сказала Люси. — Особенно часа в два ночи, если я все еще пью, а в семь вставать на работу.