Холодная (СИ)

— Вот так просто возьмешь и найдешь?

— Да, — я был уверен в своих словах, как никогда.

Мы с ней крепко обнялись. Простояли так минут пять и, уже уходя, девочка бросила на прощание:

— Я буду ждать тебя, мой герой!

— Я тебя найду! — Ответил ей я и скрылся за углом коридора.

Я вернулся в свою комнату, но больше не уснул. Думал об этой тихой, кроткой девочке, и улыбка не сходила с моего лица.

Папа несколько раз говорил мне, что самое главное в жизни — это встретить ту самую девушку.

«Когда она появится, ты сразу поймешь это, Максим. И тогда иди к ней и ни перед чем не останавливайся», — говорил отец.

Мама приехала утром и сходу начала меня ругать. Но я не слушал ее. Я думал о той самой девочке. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы найти ее.

Уже вечером дома папа зашел в мою комнату, тихо сел ко мне на кровать и поинтересовался.

— Максим, ну, может, ты все-таки расскажешь, что произошло в лагере? Зачем ты побил мальчиков?

Я говорил маме, но она лишь отмахнулась от меня. Папа, я знаю, не отмахнется.

— Пап, я встретил свою ту самую. Ее хотели обидеть, а я ее защитил. Ее зовут Кристина, ей 7 лет, и она из Москвы. Тоже, как и я, идет в первый класс.

Отец серьезно на меня посмотрел, прищурив глаза.

— Прямо-таки «ту самую»?

— Да, папа. Она моя та самая. Я хочу ее найти. Я буду копить деньги, чтобы поехать в Москву.

Он тихо засмеялся.

— И как же ты собираешься ее там искать?

— Как-нибудь, пап, но найду. Ведь она моя та самая.

Отец склонился ко мне и поцеловал в макушку.

— Хорошо, Максим. Если эта девочка действительно твоя та самая, то ты обязательно ее еще встретишь. Твое от тебя не уйдет. А сейчас спи.

После этого я завел копилку и стал собирать деньги. Я прожужжал родителям все уши про Кристину. Мама уже в какой-то момент стала закатывать глаза. Папа лишь тихо посмеивался и приговаривал: «Если суждено, то еще встретишь».

А через год отец ушел из семьи. Крепко обнял меня в коридоре на прощание и сказал:

— Я тоже встретил свою ту самую, Максим. Когда-нибудь ты меня поймешь.

Я так и не смог понять. Он ни разу мне не позвонил и ни разу ко мне не приехал. Мысли об отце заполнили всю мою жизнь, и я совсем забыл тихую, кроткую девочку из лагеря, которую назвал той самой и которую мечтал увидеть снова.

Будто ее и вовсе никогда не было.

Когда такси подъехало к дому в «Золотом ручье», Кристина уже тихо спала у меня на груди. Я открыл дверь машины, вылез сам и попробовал аккуратно вытащить из нее девушку, чтобы не разбудить. Она все же проснулась, посмотрела на меня сквозь сонные веки.

— Спи, мы уже дома. Я подниму тебя наверх, — прошептал ей, и она снова опустила голову мне на плечо.