Холодная (СИ)

Дома я гонял Кристину по правилам дорожного движения и объяснял значения знаков. Теорию она схватывала очень быстро. И уже где-то недели через две упорных занятий Кристина смогла выехать в небольшой сельский город возле дороги, на которой я ее учил водить. Мы проехались по центру, несколько раз развернулись с использованием прилегающей территории, пересекли перекресток с разных направлений. Оставалось только научить Кристину парковаться и показать ей движение на трамвайных путях. Но последних тут нет, это нужно будет делать в самой Москве.

Когда я показывал Кристине параллельную парковку, я почувствовал, как машина на что-то наехала. Вышел посмотреть и чуть не взвыл. Мы напоролись на гвоздь, и колесо прямо на моих глазах стало спускаться, а запаски с собой не было.

— И что теперь делать? — Грустно спросила Кристина.

— Искать тут какой-нибудь автосервис.

Я спросил у проходящих мимо парней, где ближайший ремонт машин. Оказалось, что недалеко, и мы еще можем успеть доехать туда с одним полуспущенным колесом. У ремонтных боксов в ряд были выстроены машины. Я подошел к одному из рабочих и спросил, сколько ждать.

— Минимум до вечера, парень, а то и до завтра.

— А если доплачу за срочность?

— Тогда можно быстрее, но все равно минимум часа четыре.

— Идет.

— Оставляй машину, ключи и иди гулять.

Последняя его фраза доверия особого не внушала, но, осмотревшись вокруг, я обратил внимание, что действительно ни в одной из стоящих тут машин водителей не было. Ну ладно. К тому же, думаю, вряд ли кто-то захочет угнать «Девятку», которой уже 20 лет. Тут машины и поприличнее стоят.

Мы с Кристиной снова вышли в центр и присели на лавочке на главной аллее. Никаких кафе тут нет, поэтому придется ждать на улице. Она взяла меня под руку и положила голову мне на плечо. Мы молчали, каждый из нас был погружён в свои мысли. Отъезд Кристины стремительно приближается.

По аллее ходили люди, одетые в очень простую одежду. Это так удивительно — уезжаешь за МКАД и попадаешь в другой мир. Все больше и больше убеждаюсь в том, что Москва — это не город в России, а отдельная страна. Потому что если отъехать от нее на 100 километров, то видишь уже совсем другую жизнь.

Мое внимание привлекла семья: муж, жена и маленький ребёнок лет трёх или четырёх. Мужчина катил ребёнка на велосипеде, а жена шла рядом, разговаривая с кем-то по телефону. Непроизвольно вспомнил, как мой отец тоже учил меня кататься на велосипеде. Тогда я чувствовал его любовь и заботу, как никогда. Он действительно был примерным отцом, пока не ушел из семьи. Я до сих пор не могу понять, как он мог меня бросить.

Кристина проследила за моим взглядом.

— Вспоминаешь своего отца? — Тихо спросила.

Удивительно, как она иногда угадывает мои мысли.

— Да. Все же я не понимаю, как он мог меня оставить.

Она тяжело вздохнула.

— Ну в жизни всякое может случиться.

— Ты его оправдываешь?

— Нет, ни в коем случае. Просто хочу сказать, что, наверное, у него была причина.

Я вспылил.

— Я не понимаю, какая причина может заставить человека бросить собственного ребёнка. Я бы никогда не бросил своего ребёнка. Что бы ни случилось.

— Никогда не говори никогда, Максим.

— Нет! Это тот случай, когда «никогда» можно сказать с полной уверенностью. Не существует такой причины, которая может заставить отказаться от родного ребёнка.

Кристина ничего не ответила, лишь крепко меня обняла и поцеловала.

Мы с ней поднялись с лавочки и, взявшись за руку, направились в противоположный конец аллеи. У нас не было цели. Нужно было как-то убить четыре часа ожидания.

— Неужели тут даже кофе выпить негде? — Взвыла Кристина.

— Похоже на то.

В этот момент я заметил, как из тату-салона вышла девушка с перевязанной рукой и бумажным стаканчиком, из которого она сделала глубокий глоток.

— О, вон девушка, кажется, пьёт кофе. Давай спросим, где она его тут купила.

Я направился к незнакомке.

— Извините, у вас ведь в стаканчике кофе? Не подскажите, где его можно купить?

— В тату-салоне бесплатно дают клиентам. Я только что сделала у них татуировку, — и она продемонстрировала мне перевязанную руку.

— Только клиентам? А на вынос не продают?

Она пожала плечами.

— Не знаю, зайдите спросите.

Мы с Кристиной поднялись по ступенькам крыльца и зашли в салон. Внутри было темно и мрачно, стены завешены эскизами разных татуировок. На ресепшене стояла девушка с полностью обколотыми руками и пирсингом на лице — в губе, носу и брови. Прямые волосы чуть ниже плеч были цвета морской волны.

— Здравствуйте. Чем могу помочь? — Она расплылась в улыбке.

— Здравствуйте. Извините, а вы не продаёте кофе на вынос?

Ее улыбка слегка померкла.

— Нет, у нас только для клиентов.

— То есть, ни за какие деньги вы не продадите стаканчик кофе?

— Я бы, может, и продала, если бы надо мной не висела видеокамера. Мы — сетевой салон, в котором обязательно нужно следовать принятым компанией правилам. Это все равно, что вы придёте в «Макдоналдс» и будете просить их сделать вам салат «Оливье». Они, может, и не против пустить его в ассортимент, но политика компании не позволяет.