Холодная весна самоизоляции. Социально-психологический роман. Практикум антистрессового поведения

Бесконечные репортажи из многочисленных поликлиник и больниц вызывали сильное беспокойство. Почему-то Кирилл запомнил, что нужно все тщательно дезинфицировать. Казалось уже, что он лично был знаком с этим Вирусом, что у него есть фамилия, имя и отчество и его разыскивают по всей столице в каждом жителе. В эти дни откровенность была в дефиците. Даже близкие знакомые в разговоре не позволяли искренность. Всеобщая неразбериха, замешательство и страх охватили всех и каждого жителя этого города. Кирилл внимательно всматривался в диаграмму роста числа заболевших. Эти пики были багрового цвета, переходящего в черный. Как увлекающийся рисованием, он понимал, что этот цвет означает танатос, стремление к смерти, кровь и состояние возбуждения. Ему казалось, что человек, который занимается созданием этой визуальной графики, очень хорошо знаком с психологией. Потому что интуитивно угадать было сложно по цветам их значение. То есть кто-то, умышленно создавал психологическое напряжение в обществе, чувства беспокойства. И вдруг он вспомнил, как один вельможа на Украине признался в том, что закрытие парков – это психологический эффект. Нужно как-то усилить страх, люди перестали бояться, вот поэтому закрыли скверы, хотя эффективности от этих мер не было никакой.

На протяжении всего утра Кирилл боролся с невидимой инфекцией. Он вынул из шкафа старую бутылку со спиртом, который когда-то ему передала его мама. Тогда он смеялся, – зачем она ему? Сейчас он был жутко благодарен и признателен своей матери за этот бесценный подарок. Он метался по комнатам, протирая смоченной в спирте ватой все подряд: дверные ручки, выключатели, розетки, спинки кресел, телефон, пульт от телевизора – все вызывало подозрение. Навязчивость заставила его выскочить на общую площадку с соседями и монотонно вытирать дверные ручки и замок, он даже не поленился вызвать лифт и, когда кабина распахнула свои двери, Кирилл быстро вбежал туда и накинулся на лифтовые кнопки. Обеззаразить, обеззаразить, обеззаразить, обезоБРАЗИТЬ, тьфу ты, оговорился вслух выкрикнул Кирилл. Его нервы были напряжены дневным выпуском новостей и лентой интернета, где наперебой известные доктора призывали «сидеть дома» и «мыть руки». Сидеть дома и мыть руки стало какой-то навязчивой мантрой для Кирилла.

«Дорогая, а что ты думаешь про это?» – спросил Кирилл свою супругу Юлю.

«Я полагаю, что мыть руку необходимо, но смывать каждые пять минут защитный слой с них тоже вредно. Это сушит кожу, вредит ей и даже создает обратный эффект».

«Полностью с тобой согласен. Но мне все время хочется мыть руки. Только волевым усилием заставляю себя это не делать лишний раз».

«Именно, это нужно контролировать, иначе мыло в доме быстро закончится» – заключила Юля.

«Вообще полезно тело мыть отваром трав или соленой морской водой, не случайно на море очень полезно. Морская соленая вода там тоже обладает дезинфицирующим эффектом».

«Да, но море очень далеко, на улице холодно. Когда поедем на море вообще сейчас неизвестно в этих условиях».

И действительно, планы на отпуск стремительно рушились. Кирилл уже не надеялся провести свой уикенд с семьей на море. Он утешал себя, находил какое-то разумное объяснение этой трагедии, этим непредвиденным обстоятельствам. В интернете очень много писали про причины и источник этой заразы. Кирилл находился в полной растерянности и смятении, он не верил, точнее не хотел верить официальной позиции, которая настойчива внушала – все это случайное сочетание обстоятельств и не более. Какая летучая мышь? Думал Кирилл, неужели это возможно? И неужели с нашей медициной двадцать первого века какая-то мышь может устроить такой переполох. Больно неуклюже выглядели официальные версии, и был соблазн поверить в неофициальные, которых были слишком много, нужно было только выбрать одну понравившуюся.

Кирилл вынашивал планы свозить свою любимую жену на море, чего она так долго хотела. Да и сам он понимал, что только море дает большой положительный эффект. И сам отпуск он не представлял без моря, без пляжа и Солнца.

Они жили ожиданиями будущего, своего положения, свои неудачи они оправдывали тем, что когда-то наступят лучшие времена. Но эта, неожиданно возникшая ситуация, предательски разрушала мечты Кирилла и Юлии. Ведь главное его ожидание, которого он ждал с трепетом, как ждут прихода весны и любви молодые, было под угрозой неисполнения. Вся жизнь Кирилл была в режиме избегания неудач, хотя должна была быть в режиме достижения успеха.

Ему казалось, что все вокруг сговорились, мир стоял на краю пропасти, а многие люди не понимали, не осознавали этого. Это был их выбор, их защита. Они верили в то, что природа естественна и нужно только ждать. В эти дни творилось невообразимое.

Кирилл позвонил своему старому приятелю, который жил далеко в провинции, на отшибе цивилизации, как собственно когда-то и сам Кирилл, но теперь, со столичным снобизмом оценивал всех свысока этого полета. Друг только еще больше встревожил Кирилла, он взволнованно спрашивал у него:

– «Не умрем ли мы все?»