Холодная война

- Экранирование не повреждено, но есть признаки первичного-вторичного соединения в трубах котла.- Комарову не нужно было объяснять, что это значит. Радиоактивный пар в конечном счете загрязнил бы корпус корабля. Это можно было исправить при обычных обстоятельствах, но не тогда, когда корабль набирал воду и наполнялся дымом.

Иванов знал, что надо делать.

- Проваливай в реактор. Он повернулся к лейтенанту Троцкому, который в настоящее время исполнял обязанности палубного офицера. - Задуй все группы.”

Они не могли оставаться под водой, имея дело с наводнениями, пожарами и радиацией. Экстренный удар был их единственной надеждой. Иванов ухватился за поручень вокруг перископа и включил громкоговоритель, чтобы его услышала вся субмарина.

- На поверхность! Поверхность! Поверхность!”

Сигнал тревоги прозвучал три раза, сигнализируя об аварийном подъеме. На главном посту управления корабля начальник вахты дернул два прочных металлических рычага. Воздух высокого давления устремился в балластные цистерны, вытесняя огромное количество воды через вентиляционные отверстия в киле подводной лодки. Оглушительный грохот ворвался в рубку управления, даже когда пол под кроссовками Иванова накренился, как на аттракционе. Весь корабль резко накренился, так что носовые отсеки внезапно стали выглядеть так, как будто они находились на вершине опасного крутого обрыва.

Желудок Иванова сжался. Кислотный рефлюкс плескался вверх и вниз по его пищеварительному тракту.

Остальные члены экипажа хватались за все, что могло удержать их от падения на корму. Разбросанные кружки и картонные коробки покатились по палубе. Рулевые изо всех сил старались удержать лодку на ровном киле. Офицер по погружению выкрикивал глубину, выкрикивая изменения так же быстро,как аукционист.

- 300 футов! 200 футов! 100 футов!”

Что же ждет их на поверхности? Еще один вертолет? Вражеская американская ударная субмарина? У Иванова было мало времени, чтобы беспокоиться о таких вещах. Скоро они все узнают.

- Протяжка!”

Лосенко в отчаянии смотрел на океан. Подводный взрыв, поднявший в воздух гейзер белой воды, наполнил его сердце ужасом. Он опасался, что Горшков стал еще одной жертвой в войне против машин. Он привалился к краю моста.

Неужели мое желание присоединиться к Сопротивлению стоило мне моей команды? Неужели я обрел новых союзников только для того, чтобы потерять всех, кто зависел от меня?

Затем вода вспыхнула еще раз, и К-115 вылетел носом вперед. 7000-тонная субмарина поднялась так высоко из океана, что под водой остались только два винта. Он висел в воздухе в течение, казалось бы, бесконечного момента, прежде чем он рухнул обратно в воду, производя приливную волну пенящейся белой пены, которая смыла большую часть обломков от упавших вертолетов. Его массивная туша громко ударилась о поверхность моря.

- Ха! Лосенко громко рассмеялся, охваченный облегчением. Он сразу понял, что это был удар в самый неподходящий момент. Горшков попал в беду, но еще не умер. У людей на борту еще оставался шанс. “Вы видите!- он хвастался перед другими мужчинами. “Это моя лодка! К-115!”

“Доброе дело. Будь я проклят, если когда-нибудь думал, что буду обязан жизнью русскому SSBN! Эшдаун хлопнул Лосенко по спине. - Капитан Смоллвуд, окажите всю необходимую помощь этому кораблю. Это приоритетная задача.”

- Понял, сэр.”

Упав обратно в океан, Горшков на мгновение исчез под водой, прежде чем снова всплыть на поверхность. На палубе открылись люки, и команда высыпала наружу, многие из них нырнули в благоухающие экваториальные воды. Несмотря на свое недавнее облегчение, Лосенко был огорчен, увидев дым, поднимающийся из вентиляционных отверстий и люков субмарины, и то, что К-115 также серьезно накренилась на правый борт. В корпусе корабля открылись зияющие раны. В щели хлынула вода. Он сомневался, что субмарина сможет долго продержаться на плаву— отсюда и поспешная эвакуация.

"Горшков" пережил Судный день и месяцы в море, в мире, охваченном войной, но лодка, наконец, подошла к концу своего рокового путешествия. Он наблюдал в бинокль, как шеф Комаров помогал Иванову выбраться из лодки. Старпом последним покинул обреченное судно.

Спасибо, Алексей. Я не могу просить тебя о большем.

"Уилмингтон" вышел из гавани, продираясь сквозь то, что осталось от обломков сбитых вертолетов. Люди Смоллвуда немедленно приступили к спасению русских моряков из океана. Лосенко вспомнил, что не так давно сделал то же самое для Ортеги. К сожалению, эти усилия принесли ей лишь несколько недель жизни.

Как там ее зовут? Лус?

Быстро погружаясь, К-115 погрузилась в последний раз. Лосенко с грустью осознал, что его единственная фотография Катерины все еще находится в его каюте на борту субмарины. Не одна глава в его жизни закрывалась навсегда. У него перехватило горло. Он молча простился с Горшковым.

До свидания и Бог в помощь.