Холодная война против России

По словам наших офицеров-аналитиков, работавших в Кабуле, вся исходная информация о военном положении была порочной изначально. В их распоряжении были доклады военной контрразведки (подчинявшейся КГБ), армейского командования и командования армии Афганистана. Разница в цифрах была в 10–12 раз. «Липа» цвела и благоухала.

Свои потери, чтобы не портить репутацию, раскладывали на месяцы и кварталы, создавая впечатление интенсивности боевых действий и связанной с этим регулярности потерь. Мне рассказывали, что были случаи отправки крупных колонн автомашин с гражданскими и военными грузами без должного военного сопровождения и мер прикрытия. Колонны становились легкой добычей моджахедов, гибли почти целиком. Потери составляли сотни машин, но эти цифры аккуратно раскладывались на длительный период.

Нам давно было известно, что в Москве так и не был решен вопрос, кто же будет главным представителем советского руководства в самом Афганистане, кто будет своего рода военно-политическим руководителем всей кампании. Вопрос не был решен потому, что и в самой Москве никто не знал, кто же несет основную ответственность за афганскую войну. Существовала комиссия ЦК по Афганистану, в которую входили Громыко, Андропов, Устинов и др. Это был типичный по тем временам «коллективный орган безответственности», носивший, по сути дела, консультативный характер, при генеральном секретаре. А практическое каждодневное руководство осуществляли министры по своим линиям, не спрашивая коллег и часто не советуясь с ними. Этим ловко пользовались афганцы, находившие себе покровителей среди ведомственных начальников. Скажем, в течение всех лет войны представители Комитета государственной безопасности ориентировались преимущественно на группировку «Парчам» Народно-демократической партии Афганистана. Эту группировку возглавлял Бабрак Кармаль, стоявший во главе партии и государства. В то же время представители Министерства обороны неизменно симпатизировали «халькистам», потому что подавляющее большинство военного командования афганской армии принадлежало именно к этой группировке.

Роль посла Советского Союза была достаточно принижена, что, по-видимому, устраивало МИД СССР и А. А. Громыко, не желавшего глубоко погружаться в афганскую пучину. Партийные советники отбывали в Афганистане что-то вроде штрафного срока. Они командировались, как правило, на один год под предлогом выборности своих должностей в СССР. Из этого года они старались пару месяцев пробыть в отпуске дома. Когда потом при поездке по стране пришлось присутствовать на докладах партсоветников при провинциальных комитетах НДПА, то неизменно оставалось удручающее впечатление от пустословия, желания втереть очки и полного отсутствия понимания обстановки и перспектив своих действий.

При такой организационной неразберихе не было ничего удивительного, что не существовало и никакого стратегического плана действий в Афганистане. В течение всех лет не прекращалась дискуссия, что должна делать 40-я армия: охранять коммуникации, крупные города, военные объекты либо активно участвовать в боевых операциях против бандформирований, следует ли держаться крупными соединениями или частями в гарнизонах либо принять участие в организации эффективной оккупации всех сколь-нибудь значительных населенных пунктов страны, чтобы лишить повстанцев реальной опоры среди местного населения.

* * *

Мы не могли ответить убедительно и на такой вопрос: почему СССР, неся все возможные политические издержки в связи с военной интервенцией, ограничился вводом всего стотысячного войска, которого было явно недостаточно для решения военных проблем? Ведь было известно, что американцы во время вьетнамской войны ввели туда армию, насчитывавшую до 500 тыс. человек, а театр боевых действий во Вьетнаме был значительно меньше и компактнее, чем в Афганистане. Неужели наша вечная неуверенность и нерешительность руководили нами и здесь, на поле боя? Так или иначе, но личные наблюдения и многочисленные встречи и беседы приводили неизбежно только к одному выводу: такими силами и такой организацией выиграть войну нельзя, просто невозможно. Вся страна отдана противнику, который бесконтрольно набирает и обучает свои боевые отряды, беспрепятственно ходит в Пакистан, где расположена постоянная база снабжения, переподготовки, отдыха и лечения, возвращается и по своему усмотрению определяет время и место нанесения удара.

Даже из греческих мифов известно, что Антей был непобедим до тех пор, пока его не оторвали от земли-матери. Но Геракл нашел средство для победы: подняв Антея в воздух и не давая прикоснуться к земле, задушил его. А Израиль и США постоянно декларировали свое право на преследование тех диверсионно-террористических групп, которые после нанесения ударов скрывались на территории других стран. Израиль постоянно вторгался в Ливан, якобы преследуя террористов, громил опорные пункты палестинцов далеко за пределами своих государственных рубежей.