Холодная война. Свидетельство ее участника

Одной из коренных и крайне пагубных, на мой взгляд, ошибок тогдашнего нашего руководителя было то, что, не определившись осмысленно и до конца с выбором новых экономических и политических структур управления, он начал разрушать своими руками прежние структуры. А для облегчения этого процесса Горбачев и его помощники встали на путь дискредитации государственного аппарата, а затем и партийного. Между тем партия и ее аппарат при всей ненормальности такого положения обладали реальной властью, и хотя освобождать их от властных функций, конечно, надо было, но лишь по мере создания новых структур власти, без которых не может нормально функционировать ни одно современное общество.

Как тут было не вспомнить предостережение Ленина: «Если перед вами выходят и говорят – «покончим с бюрократизмом», то это есть демагогия. Это чепуха. С бюрократизмом мы будем бороться долгие годы, и кто думает иначе, тот шарлатанствует и демагогствует, потому что для того, чтобы побороть бюрократизм, нужны сотни мер». Вместо же планомерной, хорошо продуманной реформы государственного аппарата с изменением, где это требовалось, его управленческих функций началось повальное охаивание и разрушение госаппарата как такового.

С личным участием высшего руководителя велось наступление на «18-миллионную армию управленцев». И вот уже со сцены театра «Современник» в зал бросается клич: «Вот бы закопать в землю этих 18 миллионов дармоедов» (спектакль «Смиренное кладбище»). И зал рукоплещет – зрителям ведь невдомек, что в число «дармоедов» включили и немалую часть их самих или их близких. Им никто не сказал, что в названную цифру (18 млн чел.), помимо 2 миллионов человек, действительно являвшихся работниками органов государственного управления, были зачислены и заводские мастера, и прорабы на стройках, и директора школ, и главные врачи больниц и поликлиник, и заведующие детскими садиками, и машинистки и т. д. Метавшие стрелы в этих «управленцев», не удосужились даже заглянуть в справочники и уяснить, что при таком счете управленцев их число, скажем, в США – которые являлись для них образцом эффективности – оказывалось в два раза большим, чем в СССР. Да и «чистых» управленцев там насчитывалось не меньше нашего. Я уж не говорю о том, насколько увеличилось количество чиновников в нынешней якобы рыночной России.

Дезорганизации существовавшей системы управления, в том числе в экономической сфере, во многом способствовал также брошенный с высоких трибун лозунг «Разрешено все, что не запрещено законом». И это в условиях неразработанности нового законодательства, при общем низком правосознании в обществе, в котором отношение к закону традиционно определялось формулой «Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло». Нельзя было не удивляться непониманию неизбежных последствий теми, кто, бросая такой лозунг, фактически благословлял вседозволенность. А когда кто-то напоминал, что у людей испокон веков всегда были и должны быть не только права, но и обязанности, в ответ слышалось: «Говорить нынче о том, что есть, конечно, права, но есть и обязанности, – значить вносить в ясный вопрос неразбериху. Главное для раскрепощения человека – это защита его прав». К чему привело такое «раскрепощение человека» за последние 15 лет, общество испытывает на себе и сегодня. Не зря, видно, в Древних Афинах говорили: «Человек не имеет права пользоваться свободой, пока не научится владеть разумом».

Не менее пагубным для общества, во многом предопределившим его скатывание к хаосу, явился избранный «перестройщиками» путь демократизации общества. Будучи сама по себе не просто отрадным, но и давно выстраданным явлением, демократизация, к сожалению, тоже была начата и велась без продуманной рабочей концепции. И это в обществе, которое практически никогда не знало демократических форм правления. В этом отношении наше общество было в чем-то подобно человеку, который в силу сложившихся обстоятельств длительное время голодал, был совсем без пищи. Ведь ему нельзя сразу давать наедаться до отвала – он может погибнуть. Так и общественный организм, не знавший демократии и гласности, получив их в сверхдозах, рискует тем же. И здесь приходилось удивляться непониманию нашим лидером этой истины и тому, что он отдал эту ответственнейшую сферу на откуп людям, прекрасно все понимавшим и сознательно решившим воспользоваться доверием лидера в своих деструктивных целях.

Кое-что о личных качествах Горбачева

Прежде всего о том, насколько верны представления о Горбачеве – культивируемые и им самим, и его благожелателями – как о человеке, который чуть ли не с пеленок был антисталинистом и врожденным приверженцем демократии, который осчастливил нас в 1989 году первыми альтернативными выборами и т. п. Я приведу пару фактов, из которых читатели смогут сами сделать выводы на этот счет.

Вот выдержка из интервью Горбачева газете «Юманите», органу Французской компартии, от 4 февраля 1986 года:

«Вопрос. В различных кругах на Западе часто задается вопрос: преодолены ли в Советском Союзе остатки сталинизма?