Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

Западу созыв Совета Безопасности был ни к чему, поскольку он констатировал бы очевидный провал китонских соглашений. Заместитель Госсекретаря Джордж Болл заговорил о необходимости «конкретных предложений», которые «помогут ООН публично и частным образом заставить Адулу и Чомбе согласиться с разумным решением» катангской проблемы. Африканский отдел Госдепартамента в июне разработал проект плана национального примирения в Конго с целью «остановить опасное развитие ситуации, быстро покончив с отделением Катанги, и избежать скорого созыва заседания Совета Безопасности, на чем, как мы предполагаем, будут настаивать СССР и африканские националисты»[868].

Помощник Госсекретаря по политическим вопросам Джордж МакГи вспоминает, что после внесения многочисленных поправок документ был одобрен президентом Кеннеди, Бельгией, частично Великобританией, но не поддержан Францией. Затем он был представлен У Тану. Тот с ним согласился, и американские предложения получили название «план У Тана»[869]. План датируется 20 августа 1962, когда и. о. генсека впервые в официальном документе упомянул комплексный план мероприятий, «которые могли бы побудить г-на Чомбе к отказу от своих сепаратистских амбиций и к принятию серьезных мер в направлении к национальному единству»[870].

План предусматривал разработку «федеральной конституции, распределение доходов и поступлений в иностранной валюте между Центральным правительством и провинциальными правительствами, объединение валюты, слияние и объединение всех военных, полувоенных и жандармских частей в рамках национальной армии и жандармерии, отзыв всех провинциальных представителей и дипломатических или консульских миссий за границей, которые не находятся в ведении Центрального правительства, объявление общей амнистии и преобразование Центрального правительства с тем, чтобы в нем были представлены все политические и провинциальные группировки»[871].

В плане имелся «порядок действий», который должен был гарантировать его своевременную реализацию. Он состоял из четырех этапов. В случае задержки разработки или одобрения новой конституции (этап I) или «непринятия властями Катанги плана национального примирения» в десятидневный срок (этап II), надлежало принять экономические санкции в отношении режима Чомбе (этап III). Они включали запрет на вывоз из Катанги меди (75 % которой импортировала Бельгия) и кобальта (75 % которого импортировали США) «без разрешения Центрального правительства в Леопольдвиле». Если санкции не сработают, «то правительства будут консультироваться между собой и с Организацией Объединенных Наций относительно других мер, которые могли бы быть приняты при создавшейся обстановке» (этап IV)[872].

У Тан подчеркивал, что план не является «основой для переговоров», его следовало принять целиком или отвергнуть. И. о. генсека не исключал применения военной силы для объединения Конго: «Я надеюсь, что с твердой поддержкой и помощью со стороны всех государств-членов Организации окажется возможным достигнуть в ближайшее время некоторой меры реального прогресса в направлении решения, которое, конечно, должно означать прекращение попыток отделения Катанги». В противном случае «Организация Объединенных Наций <…> очень скоро столкнется с необходимостью решить, должна ли она вывести из Конго свои военные силы, или же прибегнуть к другой крайней мере и конкретно уполномочить ОНУК[873] принять все необходимые меры, чтобы положить конец всем попыткам отделения Катанги»[874].

20 августа начальник операций ООН в Конго Роберт Гардинер представил план У Тана премьер-министру Адуле. 23 августа тот ответил письмом, где назвал план «проявлением доброй воли» и «в основе своей приемлемым». Адула зарезервировал за собой право на «свободу действий» в случае «затруднений» с реализацией плана[875]. 24-го Гардинер передал план трем министрам, представлявшим президента Катанги. Чомбе находился на лечении в Швейцарии. Ответ последовал 2 сентября: «Ввиду священного права катангского народа на самоопределение правительство Катанги заявляет, что оно с энтузиазмом приветствует решение дать Конго федеральную конституцию, которая будет способствовать достижению этой общей цели, и оно искренне поддерживает этот план в целом», ибо он создает «необходимые основы для жизнеспособного Конго»[876].

У Тан 5 сентября назвал ответы Адулы и Чомбе «положительными» и «обнадеживающими», «необходимым и важным шагом вперед, но не более того». «Подлинное значение» принятия плана, считал он, «выявится только тогда, когда будут проведены конкретные мероприятия, предусмотренные планом»[877].

Перспективы урегулирования катангской проблемы по западным рецептам вызвали в советской прессе резко отрицательные и скептические комментарии. «Правда» назвала «достижение компромиссной формулы» «новым англо-американским сговором по Конго», который «продиктован не заботой о ликвидации конголезского кризиса, а является империалистическим дележом богатств Конго за спиной конголезского народа»[878].