Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

В ответ он услышал, что «дипломатические представители западных держав вмешиваются во внутренние дела Конго, всячески поддерживая антинациональные, проимпериалистические элементы внутри страны». «Советское правительство, – объяснил Сидельников, – не может встать на этот путь, так как политика невмешательства во внутренние дела других государств, уважение их суверенитета является основой, на которой социалистические страны строят свои отношения с другими странами, независимо от существующего в этих странах строя»[857]. Осторожность советских дипломатов была понятной: не хотелось нарваться на провокаторов и создать предлог для закрытия посольства.

Позитивных сдвигов в советско-конголезских отношениях не намечалось. Отмена визита Адулы в СССР стала одним из многих признаков нарастания проамериканской ориентации его правительства. 11 июля он провел реорганизацию кабинета, число членов кабинета было сокращено с 42 до 28, и только 16 министров сохранили свои посты. НДК-Л получила 5 постов по сравнению с 9 постами, которые ее представители занимали в первом правительстве Адулы[858].

Единственным местом, где еще был слышен голос оппозиции, оставался парламент. Во время обсуждения вопроса о доверии новому составу правительства 16 июля «многие депутаты резко критиковали деятельность прежнего правительства». Они подчеркивали, что правительство «не выполнило обещаний, данных народу. Вместо объединения страны оно развернуло борьбу против патриотических сил, допустило произвол в отношении видных националистических лидеров, оказалось не в состоянии решить катангский вопрос»[859]. Впервые, правда, со ссылкой на оппозицию, советская пресса критиковала Адулу. Оказалось, что и он несет ответственность за деяния, которые ранее приписывались Бомбоко и анонимным «реакционерам».

Капитуляция Чомбе

М. Калб верно и образно охарактеризовала конголезскую политику СССР после китонских соглашений: «обращаться с Адулой, надев лайковые перчатки, надеясь, что в конце концов он придет за помощью, чтобы решить проблему Катанги»[860]. Л. Девлин считал такую тактику «неплохой ставкой», попыткой ударить в «уязвимое место Соединенных Штатов»[861]. У союзников по НАТО не было консенсуса относительно действий в Катанге. Президент Кеннеди не исключал новой военной операции в случае провала переговоров между Адулой и Чомбе. Бельгия, Великобритания и Франция были против использования силы против сепаратистов Катанги[862].

Противоречия среди западных держав придали уверенности Чомбе. Начатые по инициативе США его переговоры с Адулой вылились в два длительных (18 марта – 17 апреля и 18 мая – 26 июня 1962 г.) раунда безрезультатных переговоров[863]. Возвратившийся в Элизабетвиль Чомбе с гордостью заявил: «Я ничего не подписал»[864]. 1 1 июля 1962 г. во вторую годовщину отделения Катанги в Элизабетвиле состоялся парад военных формирований Чомбе. Представители ООН назвали парад провокацией и установили в центре столицы контрольно-пропускной пункт. 17 июля на него напала многотысячная толпа женщин, которые били находившихся там индийских солдат дубинками и забрасывали их камнями, жгли хижины, переворачивали машины. Их удалось разогнать только штыками и выстрелами в воздух. Погибли двое детей и одна женщина, вину за их смерть катангские власти и командование силами ООН сваливали друг на друга[865].

Чомбе не замедлил использовать кровавый эксцесс в пропагандистских целях. Он направил главам многих государств телеграмму следующего содержания: «Вчера, во время мирной демонстрации, в которой участвовали только женщины и дети, индийские вооруженные силы Объединенных Наций по приказу своего командира открыли огонь, убили одну женщину, двоих детей и ранили 13 человек. Такой образ действий является недопустимым со стороны организации мира. Убедительно просим Вашего высокого вмешательства с тем, чтобы эта организация, если она намеревается вести войну в Катанге, вела ее общепринятыми методами». Такая телеграмма поступила в Москву, «господину Президенту СССР». И была оставлена без ответа[866].

После неудачи переговоров с Чомбе о реализации китонских соглашений Адула заговорил о необходимости рассмотрения катангского вопроса на заседании Совета Безопасности. И. о. генсека У Тан поддержал эту идею. Ему надоела несговорчивость Чомбе и постоянные провокации против ООН в Катанге. Комментируя события 17 июля, У Тан назвал Чомбе и его министров «сборищем клоунов», с которыми невозможно достичь соглашения[867].