Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964

Приближение симба к административному центру Восточной провинции не вызвало паники среди иностранцев. Многие из них не воспользовались возможностью эвакуироваться. В последнем самолете, вылетевшем из Стэнливиля до захвата его симба, было 60 свободных мест. Повстанцы ассоциировались с правлением Гизенги, когда по отношению к белым бывали эксцессы, но убийств не случалось. Не было и экспроприаций. Симба считались более опасными, но не настолько, чтобы от них надо было спасаться, снявшись с насиженного места, бросив бизнес и все нажитое. В Стэнливиле остались около 1600 иностранцев – 500 бельгийцев, 700 европейцев других национальностей, 400 индийцев и пакистанцев[1055].

Отказались от эвакуации и 29 американцев, в основном миссионеры. По приказу посла Годли осталась и часть персонала консульства, в том числе консул Майкл Хойт и вице-консул Дэвид Гринвис (офицер ЦРУ). Они понимали, что встреча с симба, «агрессивными, антиамерикански настроенными парнями», не сулит им ничего хорошего[1056]. Но приказ есть приказ, да и мотивы начальства были понятны. Американское присутствие должно сохраняться на территории, прежде подконтрольной правительству Гизенги, который пользовался поддержкой СССР.

Оставшиеся в Леопольдвиле американские дипломаты быстро убедились в правильности своих опасений насчет повстанцев. Утром 5 августа с десяток вооруженных симба вошли на территорию консульства, обстреляли здание из автоматов, выбили двери и вошли внутрь. Хойт, Гринвис и радист Джеймс Стауффер успели укрыться в комнате-сейфе. Она примыкала к кабинету Гринвиса, входить в нее разрешалось только сотрудникам ЦРУ Хотя его архив, как и другие секретные документы консульства вместе с шифровальной машиной, были накануне уничтожены, в комнате оставалось много того, что ни в коем случае не должно было достаться врагу. Например, средства связи, которые обеспечивали защищенный доступ к глобальной системе коммуникаций, связывавшей американские посольства и консульства по всему миру с Государственным департаментом, Белым домом, Министерством обороны, ЦРУ и другими правительственными учреждениями.

Комната была надежно защищена двумя дверями. С массивной деревянной дверью симба справились довольно быстро, а вот находившаяся за ней толстая бронированная дверь выдержала автоматный огонь и удары увесистой кувалдой. Подкрепившись найденным в буфете вином и едой, симба ушли. Просидевшие несколько часов в тесном помещении с отключенным освещением и кондиционером американцы смогли выбраться из укрытия[1057].

Связь работала, и они подробно проинформировали посольство о нападении на консульство. Пентагон и ЦРУ в течение суток разработали операцию по освобождению дипломатов. Планировалось уничтожить повстанцев на прилегающей к консульству территории огнем с Т-28. Вслед за авианалетом должна была последовать высадка вертолетного десанта: восемнадцати кубинских эмигрантов, прошедших курс подготовки в частях специального назначения армии США. Кубинцами командовал американец, офицер ЦРУ Уильям Робертсон. Сигнал к началу операции должен был поступить из консульства. Если перед зданием припаркована зеленая машина – вперед, если нет – ждать[1058]. В разработке операции «Флагшток» принимал участие и получивший повышение Лоуренс Девлин, начальник восточноафриканского отдела ЦРУ. Название возникло из курьеза. «Никто из нас, – вспоминает Девлин, – не знал, где находится флагшток. А это было критически важно, т. к. мы планировали, что вертолет сядет у флагштока на газоне перед зданием консульства, заберет персонал и через несколько секунд взлетит»[1059]. Это рискованное предприятие планировалось осуществить 11 августа, но утром Хойт телеграфировал, что вокруг консульства наблюдается скопление крупных сил симба, да и зеленую машину у консульства конфисковали. Операция была отменена[1060].

Американцы были единственными белыми, к которым симба относились с нескрываемой враждебностью. Остальные иностранцы чувствовали себя в относительной безопасности. Всем консулам и менеджерам крупных компаний была выделена охрана, которая сопровождала их во время передвижения по городу[1061].

10 августа Оленга собрал примерно 100 представителей иностранных диаспор Стэнливиля – консулов, предпринимателей, врачей. «Повелитель симба» был высоким, хорошо сложенным мужчиной средних лет благообразной внешности. Бельгийский мундир цвета хаки с тремя золотыми звездами генерал-лейтенанта на лацкане был ему великоват. На ремне висели сабля и кобура, на офицерскую фуражку был нашит кусочек шкуры леопарда, что в Конго традиционно символизировало высшую власть. Генерал заверил, что иностранцы «будут «защищены от неприятностей», но выехать из Стэнливиля им будет позволено лишь после того, как его армия «завоюет все Конго». Американские дипломаты, подчеркнул Оленга, это «особый случай».