Лидеры повстанцев объявили себя духовными преемниками и продолжателями дела Патриса Лумумбы. Он стал символом и идейным знаменем восстания. Его почитали как «посланца бога», человеческую инкарнацию несбывшихся надежд и чаяний, связанных с «первой независимостью». Народ верил, что Лумумба вернется в этот мир, и тогда наступит «золотой век», который он обещал во время предвыборной кампании 1960 г. На партийных карточках НДК образца 1964 г. печатали красное пятно – символ пролитой «великомучеником» Лумумбой крови. «Вторая независимость» означала выполнение двух сформулированных им целей: разрыв с колониальным прошлым и сохранение единого унитарного Конго. Подлинное освобождение было невозможно без свержения «марионеточного режима» в Леопольдвиле. Потом предполагалось разработать и осуществить программу «качественной трансформации экономических, политических и социальных структур», отложить оружие и, «взявшись за мотыги, восстановить нашу прекрасную родину»[1066]
.Большинство симба теорией не интересовались. Они понимали «вторую независимость» как наконец-то открывшуюся возможность доступа к власти и благам, который узурпировал режим, уничтоживший Лумумбу. Клерки, учителя начальных школ, бывшие солдаты и полицейские, лидеры молодежных секций лумумбовской НДК принялись яростно мстить, руководствуясь «революционной законностью». Пыткам и казням подвергались и правые, и виноватые, основанием для расстрела могло стать европейское образование, принадлежность к «интеллектуалам».
На центральной площади Стэнливиля стоял «памятник Лумумбе» – его цветная фотография в полный рост и натуральную величину в застекленной рамке, вертикально закрепленной на бетонной плите. Он стал местом «суда единодушного одобрения» и экзекуций. По приказу губернатора Кингиса туда в течение пяти дней привозили арестованных. Обвиняемого подводили к памятнику, и Кингис вопрошал: «Виновен или нет?» «Виновен!» – ревела толпа. Несчастного тут же расстреливали. Так было убито 120 человек[1067]
.Все это происходило при отсутствии в городе Оленги. Вернувшись, генерал осудил «произвольные аресты, убийства, проявления варварства и вандализма»[1068]
. Кингис был освобожден от должности и арестован. Подобного рода наказания были редкостью. Учитывая во многом спонтанный характер формирования отрядов повстанцев и быстрое развитие событий, лидеры симба не могли эффективно контролировать свои кадры на местах. Террор носил массовый характер. Свои «памятники Лумумбе» были во всех городах, находившихся под контролем симба.Провозглашение Народной Республики Конго не принесло повстанцам военных успехов. После неудавшегося штурма Букаву в боевых действиях наступил перелом. Наступление симба остановилось, они терпели поражение за поражением. 30 августа КНА при поддержке 20 наемников во главе с Хоаром заняла Альбервиль – важный порт на озере Танганьика, через который повстанцы получали из Руанды оружие. И опять решающую роль сыграла авиация, которая уничтожила подкрепление, спешившее на помощь гарнизону города[1069]
. В первых числах сентября Отряд 10 под командованием Шрама атаковал и разгромил две колонны повстанцев в Экваториальной провинции, наступавших на Леопольдвиль. 15 сентября Отряд 6 Денара захватил крупный город Лисала в Экваториальной провинции[1070].Дикторы радио Стэнливиля клеймили «тысячи» американских наемников и военнослужащих, воюющих на стороне «марионеточного режима в Леопольдвиле», регулярно зачитывали приказ Оленги от 7 октября: «Если самолеты НАТО будут бомбить и убивать мирных конголезцев, пожалуйста, убивайте одного иностранца за каждого убитого конголезца»[1071]
.25 октября симба потерпели чувствительное поражение под г. Бени. Командование НАО получило сведения об участии в сражении бельгийских наемников. Отныне бельгийцы наряду с американцами стали считаться «врагами Народной Республики Конго». Гбение сообщил в обращении по радио к королю Бодуэну, что «мы больше не гарантируем безопасность бельгийских граждан и сохранность их собственности»[1072]
. Вооруженные симба задерживали всех бельгийцев, включая женщин и детей, на улицах Стэнливиля и свозили их в отель «Виктория». К вечеру 27 октября их там скопилось 365 человек.