Холодная зона

— Ничего. Все нормально. Конечно, подадим заявление вместе. Ты бы где хотел служить? Давай на Дальний Восток?

Две недели спустя, после торжественного вручения аттестатов, состоялся традиционный поход выпускников. Шли в горы на целую неделю, пересекали два хребта и устраивали большую дневку на берегу кристально чистого озера Айкуль. То была школьная традиция — вместо выпускных балов и унылых чествований. Дневка, после трехдневного напряженного перехода по горам, была тем самым балом и праздником. Каждый выпускник мог взять в поход двоих младших друзей, Ли пригласила Юльку, которая задерживалась в школе еще на год, и своего подопечного Васю. Кроме этого, в поход шли все учителя, которые имели отношение к выпускникам этого года. В итоге пестрый табор, который осел на берегах голубого Айкуля, оказался довольно многочисленным.

Валера был нарасхват — он и так каждый вечер играл у костра, а на дневке вокруг него то и дело собиралась маленькая толпа. Но и Ли то бежала купаться с девчонками, то разбиралась с проделками Васи, то участвовала в каких-то играх.

— Лийка, меня пацаны зовут — поплывем рыбачить на лодке. Уху хочешь вечером?

— Давай-давай! — улыбнулась Ли, — добытчик ты наш!

Валера ухнул филином и убежал с друзьями. Ли подумала, что уже надо готовиться к ужину — ужин на дневке всегда торжественный. Вокруг гигантского кострища шли хлопоты — чистили картошку, лук, смешивали какие-то соусы. Но занятия для Ли было не видно. Она подхватила было топорик — колоть бревна. Но ощутила спиной взгляд, обернулась. В нескольких шагах от нее стоял Ресков.

— Товарищ капитан? — она выпрямилась. Ресков без улыбки кивнул и пошел в сторону леса. Ли двинулась за ним.

— Нам надо поговорить, — не оборачиваясь, произнес Ресков, — ничего особо секретного. Но отойдем в сторонку.

Они молча миновали поляну, дошли до широкого, поваленного грозой древесного ствола. Здесь Ресков остановился. Ли вскочила на ствол, уселась, выжидательно глядя на кобриста.

— Ты уже думала о том, куда пойдешь служить? Есть определенные планы?

— Пока нет. То есть мы хотели вместе с Валерой Кузьминым, но пока не подали.

— Вот что, Морозова, — произнес Ресков, — я и товарищи из Кузина — мы считаем нужным рекомендовать тебя в Профшколу КБР в Ленинграде. После службы, разумеется.

— Но это же невозможно, — вспыхнула Ли, — я хочу сказать, что…

— Я понимаю, — кивнул Ресков, — туда нет свободного доступа, но и рекомендация должна быть обоснованной.

Система профессионального образования в СТК имела очень мало общего с прежними буржуазными системами. Никакого деления на «высшее» и «среднее» образование больше не было. Таким образом исключалось создание касты людей с высшим образованием, мнящих себя выше и лучше остальных, недообразованных — что было серьезной ошибкой в Первом Союзе (как и другие моменты, копирующие буржуазную действительность). Разумеется, какие-то работы и допуски требовали трехлетнего образования, другие — четырех, пяти- или даже восьмилетнего. Чаще всего люди получали по любой специальности базовое — три-четыре года, а затем наращивали его так, как им хотелось — получали какую-то специализацию, расширяли знания.

Однако были профшколы и специальности, куда не было свободного доступа для всех.

Так, образование педагога могли получить только люди с жизненным опытом: иногда засчитывалась служба в армии (смотря, какая и где), но желательно было не только отслужить, но еще иметь и какое-то другое образование и опыт работы в другой сфере. Это объяснялось просто: учитель — авторитет для детей, а какой может быть авторитет у вчерашнего выпускника? Настоящий авторитет — не зависящий от животного иерархического статуса, настоящая уверенность в себе приходит лишь с трудовым опытом.

То же относилось к профессиям идеологической сферы — журналистам, редакторам, режиссерам, пропагандистам, но там подход был еще строже. Кроме жизненного опыта (оцениваемого индивидуально), там требовалась еще и партийность, а учитывая строгий подход к каждому партийцу, постоянные проверки и чистки, это было очень нелегко.

Часто это требование — партийности — предъявлялось там, где речь шла о расширении базового образования. Скажем, чтобы инженер смог руководить предприятием, требовалось уже шестилетнее образование, но для получения дополнительных двух лет инженер должен был не просто состоять в партии, а делом доказать, что его интересует не личная власть и корысть, а процветание рабочего народа. Под «делом» понималась, например, служба в армии в «горячей точке», добровольный труд в течение нескольких лет в Пограничье, в зараженных районах, на эпидемиях, в нищих, разоренных войной областях. Хотя бы работа младшим салвером или спасателем. Конечно, и это не гарантировало стопроцентно от попадания корыстолюбцев на высшие должности — но все-таки сильно уменьшало их процент.