Холодная зона

— Видишь ли, высочайшие требования к кандидатам в ПШ КБР — насущная необходимость. Но они вступают в противоречие с другим требованием — нам нужны молодые агенты. К тридцати-сорока годам человек, конечно, может набрать каких-то заслуг… но работать потом сможет только во внутренней контрразведке. А нам нужна молодежь для внедрения, для работы за рубежом. Но не подумай, что это так просто. Никому из нашей секции я таких рекомендаций не дам. Или почти никому. Некоторым я предложу также пройти армию в разведке и в горячей точке — с тем, чтобы они смогли поступить в ПШ КБР позже, когда-нибудь, если поставят такую цель. Но рекомендацию я могу дать только тебе.

Ли покачала головой.

— Но это неправильно! Многие лучше меня. Юлька вон по военке лучше всех, комвзвода, и языки, и актриса. Коля в ВК школы. Анвар…

— А ты раскрыла банду, — возразил Ресков.

— Да это же случайность. Ну мне повезло!

Учитель покачал головой.

— Случайность? Почти без навыков, без обучения аккуратно внедриться в группу, не выдавая себя, выяснить всю нужную информацию… Морозова, тебе надо лечиться от скромности, иначе ты от нее когда-нибудь помрешь!

Ли слезла с шершавого ствола. Они двинулись вдоль лесной просеки.

— Думай, Лийя. Это твой шанс.

«Да что тут думать?»

Ли внезапно стало легко — она приняла решение. Сомнения — кем стать, чем заниматься в жизни — были слишком тяжелыми. Но это решение она приняла на самом деле еще тогда, лежа под сосной с пробитой ногой и грудной клеткой, в санвертолете. Или даже раньше — когда осознала, что нормальная счастливая жизнь в коммуне больше невозможна, что ее никогда и не было, потому что ходят вокруг люди с двойным дном, с пустыми глазами, всегда готовые клюнуть на удочку заезжих бандитов.

После ранения она и перестала заниматься астрономией. Какая астрономия, какая, к черту, математика, если по земле продолжают ходить мрази вроде Величенко? Ходить и смердеть, и отравлять воздух, и убивать людей…

Наверное, глупо принимать решения, исходя из собственной боли. Но боль была такой сильной, что разом вышибла из головы всю науку и все прекраснодушные мечтания о светлой, спокойной жизни.

— А служить вместе с Валерием… с моим другом — значит уже не получится? — спросила она.

— Он же не может подать заявление во все те же точки, да и неизвестно, в какой его возьмут. Могут и не взять вообще, в горячие точки тоже не всякого берут. Это тебя останавливает?

Ли покачала головой. Ресков протянул ей руку и крепко пожал.

— Ну поздравляю с выбором… будущая коллега!

Что может быть прекраснее ночного костра? Прохладой дышит черное озеро. Пляшут ослепительные языки огня, в небо летят искры, угасают, теряются во мгле. Космос сияет сверху мириадами застывших фейерверков, дымится легкая дорога Млечного Пути, галактической спирали. Кто-то роется палкой в углях, где зарыта картошка, и вот достают ее, горяченькую, в черной корке, невообразимо вкусную. Флягу передают из рук в руки. Валера играет на гитаре, и все поют древнюю-древнюю песню.

Вечер бродит по лесным дорожкам,
Ты ведь вроде любишь вечера,
Подожди тогда еще немножко,
Посидим с товарищами у костра.

Вслед за песней позовут ребята

В неизвестные еще края,
И тогда над крыльями заката
Вспыхнет яркой звездочкой мечта моя…*

Вечер, костер, выпускники, аттестат в кармане, сияющие глаза друзей. Валера отложил гитару и обнял за плечи сидящую рядом Ли. Она счастливо свернулась комочком, как кошка в его руках, прильнула к груди.

Петь уже надоело, над костром вспыхивали и затухали разговоры — то здесь, то там. Костер был слишком большим, чтобы в разговоре участвовали все. Но вокруг Ли сидели ее друзья, самые близкие друзья. Родные. Ее единственная семья.

— Я думаю, наше поколение уже увидит дальние полеты, — говорит Сергей, — я даже уверен. Сейчас уже идут работы по сверхсвету. Но даже если это не получится, то можно послать экспедицию хотя бы на Альфа Центавра…

— Да чего там делать-то, на Альфе этой? — пренебрежительно отвечает Ринат, — сканеры там никаких следов жизни не нашли. Вот на 61 Лебедя бы…

— Туда далековато. Надо ждать, пока сверхсвет откроют.

— А представляете, ребята, — говорит Таня, — лет через сто мы заселим другие планеты. Появятся земные колонии. Будем летать друг к другу в гости.

— Тут свою бы как-нибудь спасти, — возражает Гуля, — с Землей-то еще ничего не сделано.

— Сделаем, — отвечает Леша, — и с Землей сделаем. Построим везде красивые города, как Донецк и Ленинград. Москву и Киев восстановим опять. Даже Японию поднимем со дна моря и восстановим, жалко ведь Японию, классная страна была!

— Для этого надо еще ФТА сначала разрушить, — замечает Ли. Сергей пренебрежительно машет рукой.

— Она исторически обречена.