Холодная зона

Май выдался дождливым. На демонстрации 1-го лило как из ведра. Седьмого, в день СТК народное гуляние вышло скомканным, праздновали все в помещениях. Салют, правда, провели, и даже разогнали тучи. На следующий день все вернулось на круги своя, и неизвестно еще, когда наступит хорошая погода. Впрочем, теперь без разницы, лишь бы летом было тепло. Так думала Ли, сидя на койке с ногами, уткнувшись в экран планшета, где как раз шла жаркая рубка городских коммун по поводу восстановления новых линий метро. Ли не очень интересовала эта дискуссия, но почитать реплики было прикольно.

— Ты пожрать не хочешь перед занятием? — спросила Амазонка. Ли покачала головой.

— Я бы пожрала. Но неизвестно, что нам колоть будут. Еще сблеванешь там.

— А я, пожалуй, схожу поем, — Амазонка пошла к двери. Поправила у зеркала короткую прическу — волосы метнулись черной волной. Ли проголосовала за замораживание новых веток — нет ресурсов сейчас на баловство — и отложила планшет. Закинула руки за голову и смотрела на потоки воды, стекающие по серому слепому стеклу.

«Боишься?» — спросил ее Бинх перед этими двумя неделями. А ведь она спрашивала его — он-то знал, что предстоит первокурсникам. Но не ответил, только усмехнулся. Информационная сдержанность, черт бы ее побрал. Кобристы это умеют, помалкивать и усмехаться. А шуточки по поводу двух недель психоподготовки вот уже несколько месяцев ходят на первом курсе. Мрачные шуточки, напряженные… Комната 101 в любом случае — не сахар. Все уже научились контролировать себя под ментоскопом, но приятного в этом мало, очень мало, и потом полдня тебя тошнит, а некоторым вообще приходится отлеживаться. В депривационной камере уже все отсидели. Все известные наркотики на себе перепробовали. И разное другое, даже вспоминать не хочется. Даже трудно представить — что учебная программа предусматривает еще? Да такое, что от всех других занятий группу на две недели освободили…

— Пошли, — Амазонка заглянула в дверь, — а то опоздаешь.

Ли с быстротой молнии слетела с кровати, ноги в ботинки, затянула ремень, поправила волосы. Она шла по коридору вслед за высокой Амазонкой.

— Слышь, — подруга обернулась, — давай договоримся. Если нас в пару поставят… ну полегче как-нибудь друг с другом, а?

— Что полегче-то? — спросила Ли. Амазонка пожала плечами.

— Если бы знать.

— Ладно, — буркнула Ли, — давай договоримся. Не знаю, о чем, но на всякий случай.

— Может, кто-нибудь добровольно хочет первым? — Гагара обвела взглядом их четверых. В этот раз были не «пары», а четверки — к Ли и Амазонке присоединились Жук с Дарвиным.

Ли, сама себе удивляясь, шагнула вперед.

— Хорошо. Сегодня вы. Ложитесь, — Гагара кивнула на кушетку. На голову Ли надели привычные пластины стационарного ментоскопа, на руку — инъекционный браслет. Гагара что-то объясняла, Ли ничего не слышала — от укола ее потянуло в сон. Она не сопротивлялась и довольно быстро заснула.

…Она открыла глаза.

— Где я?

Странный незнакомый прибор. Кушетка. Люди в форме… Две женщины — одна пожилая, подтянутая и легкая. Вторая… да это же Настя!

— Насть, это что у тебя за форма? — спросила она. Молодая черноволосая девушка беспомощно посмотрела на пожилую. Та слегка кивнула.

— Ты помнишь что-нибудь? — спросила Настя.

— Я… нет, — ей казалось, что внутри — пузырь с прочными стенками, и за стенками бушует пламя, и очень хочет вырваться наружу. Она перевела взгляд на мужчин и узнала Мурата и Артема. Но почему они в какой-то форме?

— Помнишь, как тебя зовут? — спросила Настя.

— Да, — ответила она, — меня зовут Вика.

Ее звали Викторией. С Настей, Муратом и Артемом они жили в одном квартале когда-то, учились в одной школе. Она помнила, как играли в казаки-разбойники, и Артем сидел на дереве, выслеживая неприятеля, и потом он упал и сломал ногу. Помнила, как Настя пригласила всех на день рождения, и там была некрасивая ссора из-за того, что она целовалась с этим парнем из старшей параллели, как его, симпатичный такой, а Мурат увидел… После школы они не встречались ни разу. Вика отслужила срочную в Перми, поступила в профшколу пищевиков. Артем хотел стать микробиологом и поступил в биологическую профшколу. Настя училась на оператора кибернетических устройств, а Мурат — в профшколе авиатехники. Почему все они теперь носят какую-то форму? Вика не понимала.

— Где мы?

— Это экспериментальный госпиталь, — пояснила Настя, — не волнуйся. Ты ничего не помнишь об аварии?

— Что за авария? — сердце Вики колотилось.

— Это амнезия, — заметил Мурат.

— Мы ехали на машине. Она перевернулась. Что-то с тормозами, занесло, было скользко, — коротко объясняла Настя.

— Что это за форма у вас?

— Здесь так положено. Госпиталь военный. Тебе придется полежать какое-то время, салверы пока не разрешают общение с родственниками.

Вика вспомнила.

— Мама! Ей-то сообщили хоть?

Друзья переглянулись.

— Твоя мама в экспедиции, ты забыла?