Холоднее войны

– Как обычно, – ответил Том и тут же пожалел. Это прозвучало слишком по-дружески, как будто у него не было к Амелии никаких претензий. А дружеская атмосфера нужна была ему сейчас меньше всего.

Амелия подошла к шкафчику с напитками и достала бутылку односолодового виски.

– Льда нет, – объявила она и направилась было на кухню, но Том остановил ее:

– Льда не надо. Забудь о льде. Просто немного воды.

– У тебя ужасно напряженный голос, Том.

Он промолчал. Амелия налила виски, на три пальца, как всегда, и через диван передала ему стакан. Том остался стоять; она уселась в свое любимое кресло. Диван стоял между ними, как барьер, сетка, разделяющая противников.

– Итак…

По улице промчались двое ребятишек на велосипедах, изо всех сил трезвоня в звонки. Интонации Амелии, вместе с ее нетерпеливыми жестами, производили такое впечатление, будто у нее есть пять, максимум десять минут, прежде чем ее позовут неизмеримо более важные дела.

– Почему ты уничтожила записи?

К его удивлению, она улыбнулась.

– Кажется, именно так Дэвид Фрост начал интервью с Ричардом Никсоном. Только там все было наоборот. Почему вы не уничтожили записи?

– Рэйчел, – с напором произнес Том.

– Что «Рэйчел»? – переспросила Амелия, не глядя на него.

– Почему она была в отеле? Ты это знаешь? Ты знаешь, почему она была с Клекнером? Это ты ее подтолкнула? Ты способствовала их отношениям?

– Ты злишься на меня, а злиться, возможно, тебе следует на Рэйчел.

Том чуть не выругался, но сумел сдержаться.

– Не беспокойся. С Рэйчел я еще разберусь в свое время. А в данный момент я очень и очень зол на тебя.

Амелия задумчиво посмотрела в угол, словно обдумывая возможные опции. Можно вспомнить о своем звании и приказать Келлу вернуться на Редан-Плейс и заняться работой, за которую ему платят. Можно обвинить его в связи с Рэйчел Уоллингер, что было против правил. Можно сказать ему правду о случившемся ночью в отеле, полагаясь на то, что ему хватит ума и силы характера все это выслушать. А можно просто промолчать, ведь она не обязана отвечать ни на чьи вопросы. Она – глава Секретной разведывательной службы.

– Я бы солгала, если бы сказала, что ничего не знала о ваших чувствах друг к другу.

От этих слов – «друг к другу» – в нем вдруг взметнулась надежда. Это подразумевало, что Рэйчел во всем призналась Амелии. И что Рэйчел он небезразличен. Том сделал глоток виски.

– Как ты узнала, что между нами что-то есть? – спросил он.

– Догадалась.

– Как?

– Это так важно?

– Я хотел бы знать. – На самом деле ответ Амелии был ему не очень нужен, но он был раздражен тем, что его поймали, тем, что он оставил след, не сумел все скрыть. Но может быть, это Рэйчел все рассказала.

– Я скажу тебе в другой раз, – отрезала Амелия. – Иди сюда и сядь, Том. Ты заставляешь меня нервничать. – Она показала Тому на другое кресло. Он обошел диван, встал рядом с креслом, но садиться все равно не стал. Амелия сцепила руки. Она явно хотела о чем-то спросить, и сделать это следовало осторожно. – У вас все серьезно, так?

– Ты мне скажи, – парировал Том.

– Я хочу услышать твою точку зрения. Я знаю только то, что сказала мне Рэйчел.

– Прости меня, но я стою и думаю: а каким образом это вообще тебя касается?

– Ты пришел сюда сегодня, и это стало меня касаться. Кажется, ты ужасно расстроен.

– Так и есть. Я ужасно расстроен. Мне нужны ответы. Я хочу знать, какого черта происходит, и я хочу знать, что еще ты от меня скрываешь.

Обычно бесстрастное лицо Амелии смягчилось, и на нем проступило чувство, похожее на сожаление.

– То, что тебе важно знать, – у Рэйчел было только одно условие.

– Условие чего?

– Условие, при котором она соглашалась сотрудничать.

Том вспомнил слова Эльзы, сказанные прошлой ночью. «Когда мы познакомились с Рэйчел, она была в очень дружеских отношениях с Амелией». Все становилось более или менее понятно. Все кусочки головоломки вставали на свои места.

– Она согласилась помочь мне, сотрудничать с нами, только если ты ничего не будешь знать. Она осознавала, что между ней и Райаном может произойти что-то способное подорвать ваши отношения. А она очень заботилась о твоих чувствах. Ты для нее важен. Но Абакус был важнее.

Том поймал себя на том, что повторяет эту фразу, глядя в окно на серую, мокрую от дождя улицу. «Абакус был важнее». Его гордость, его профессиональная и личная самооценка находились сейчас на самом краешке пропасти.

Амелия потянулась за стаканом, но никакого стакана не было. Том пил один.

– Не хочу лицемерить, поэтому скажу тебе прямо, что соглашение, которое мы заключили с Рэйчел, полностью устраивало контору, – сказала она. Потом подумала и добавила: – Более чем устраивало.

– Что за соглашение? – Но Том опять уже знал ответ. Как и тогда с Хэролдом, когда спросил его, кто приказал уничтожить записи. В этом случае Амелия приказала уничтожить их отношения.

– Следить за Клекнером. Знать, где он, что делает, с кем встречается, что говорит.

Том почувствовал, как по спине у него пробежала дрожь отвращения. Рэйчел. Дешевка из дешевок. Какая мерзость.

– Ты хотела, чтобы она стала девушкой Клекнера.