Холодно в небесах. Книга первая

Собственно бассейн находился совсем рядом, в соседнем помещении, отделенном от первого стеклянной стеной. В длину он занимал двадцать пять метров, а в ширину – десять. Вода в бассейне была чистого голубого цвета, идеально повторяющего июльское небо. Раньше Вэл проплывал километр каждое утро и столько же – каждый вечер. Сейчас он часто пропускал вечерние заплывы, но утренние – никогда.

Властитель успокаивался в ванне, вдыхая аромат эвкалипта и липы, наслаждаясь едва звучащим шумом морского прибоя. Он слушал и хорошо представлял себе Индийский океан, выбрасывающий волны на берег где-нибудь в районе Коломбо, до сих пор сохранившем свои природные ресурсы в неприкосновенности. Именно поэтому небожители часто отправлялись на зимнее время туда. Туда, где вечное лето и чистые пляжи под настоящим небом и солнцем. Никто из живущих внизу не знал, что на планете сохранились иные места, пригодные для жизни. Причем для жизни беззаботной, не требующей больших затрат ресурсов на производство тепла, органической пищи и всего остального. Те немногочисленные «счастливчики», которых переселяли в такие места, чтобы поддерживать нехитрую инфраструктуру, назад уже никогда не возвращались и рассказать остальным ничего не могли. Вэл каждый год устраивал себе каникулы в январе-феврале и выбирался на Цейлон. Но в этот раз он никуда не поехал, потому что искал Еву.

Вынужден был остаться без теплого моря и Зиги, с трудом переносивший местный зимний холод. Но причины, по которой он мог отлучиться от властителя, не существовало. Зиги терпел и не роптал. Зиги сшил красную витшуру на кроличьем меху и темно-зеленые замшевые сапоги на толстой подошве. Однако, укутавшись в шерсть и меха, он не ощущал тепла. В небесах в этом году было особенно холодно.

Вэл лежал в ванне и смотрел, как на стеклянный купол липнут снежинки и тают, стекая истончающимися водными дорожками. Осознание того, что на улице холодно и ветрено, а здесь, внутри, влажно и тепло, туманило голову и расслабляло тело. Вэл успокаивался и почти засыпал.

Приближалась ночь.

Возвращаясь в свой замок, Зиги кипел гневом: мало того, что властитель посадил вместо себя эту куклу, так еще и позволил себе отчитывать его при всех латексными губами! А он, Зиги, между прочим, не мальчик давно и ничем подобного обращения не заслуживает!

Советник быстрым шагом преодолел широкую мраморную лестницу, ведущую на третий этаж, по пути сбрасывая одежду в руки слуг, стоявших на каждом лестничном марше. Ни у кого не было столько домашних работников, сколько у Зиги. Он окружил себя роскошью и высокими стенами средневекового замка, внутри больше напоминающего дворец.

– Что желаете, господин? – робко спросил немолодой уже человек в ливрее и белых перчатках.

Зиги, не останавливаясь, метнул в его сторону испепеляющий взгляд и прорычал только:

– Кубок самого крепкого напитка! Виски!

– Виски? – Слуга настолько сильно удивился, что даже не догадался этого скрыть.

Зиги показалось это занятным, и он притормозил перед последними ступенями.

– По-твоему, я не могу выпить того, чего хочу? – проговорил он своим обычным вкрадчивым голосом.

Слуга склонился, чтобы не смотреть хозяину в лицо, вжал голову в плечи и произнес, почти заикаясь:

– Простите, мой господин, я только хотел уточнить, какой именно сорт вам подать и куда.

«Молодец, – подумал Зиги, – соответствует».

– Принесите шотландский, самый выдержанный, какой сможете откопать, и подайте в спальню.

– Слушаюсь, мой господин, – с готовностью ответил слуга и стал спускаться с лестницы, поймав на лету зеленый атласный пояс Зиги.

Оказавшись один и освободившись от удушающего фатер-мордера, советник прошел в ванную комнату, соединенную со спальней. Ему не терпелось принять горячий душ, чтобы согреться и смыть с себя остатки тяжелого дня. Вода сделала свое дело: очистила тело и, казалось, даже душу. Расслабившись и немного успокоившись, Зиги выбрался в халате в спальню, где на столике его уже поджидали бутылка прекрасного виски сорокалетней выдержки и серебряный кубок размером с маленькое ведерко. Слуги не было, но советнику сейчас он был не нужен: больше всего другого Зиги хотелось побыть в одиночестве…

Заснул он быстро, но спал беспокойно, часто просыпаясь то в бреду, то в горячке, то судорожно натягивая одеяло на окоченевшие конечности. Ближе к середине ночи, в очередной раз разбуженный ознобом, он вызвал слугу и велел усилить отопление. Воздух в спальне очень быстро прогрелся, и только тогда Зиги провалился в глубокий сон, настолько глубокий, что пробуждение было мучительным. Советнику снился странный-престранный сон, отличить от реальности который было трудно даже спустя какое-то время.

Ему снилось, что он, весь окровавленный и практически голый, стоит на краю обрыва на ледяном ветру и говорит с Богом.

– Чего ты хочешь, смертный?

– Я прошу у тебя Абсолютной Амнистии, Всемилостивейший, – прошептал Зиги, став на колени и опустив голову так низко, как только мог.