Холодно в небесах. Книга первая

Он пытался разобраться в потоке мыслей, стараясь понять, что мог означать его сон. Ему это удавалось плохо: только одно соображение прочно засело в сознании – сон был пророческим и не предвещал ничего хорошего в будущем не только Зиги, но и всему сообществу.

Обычно советник завтракал долго, так как любил этот прием пищи больше остальных и наслаждался каждым съеденным кусочком и каждым выпитым глотком. Но сегодня он не получал того удовольствия, которым привык начинать день. Потеребив вилкой омлет и выпив полчашки кофе, даже не притронувшись к тосту, он встал из-за стола. Слуга поклонился и посторонился.

– Что в западном флигеле? – спросил Зиги, на мгновение остановившись.

– Все в порядке, мой господин, ночь прошла спокойно.

– Когда ждать? – не меняя ровного тона, продолжал советник.

– В ближайшее время, мой господин, не сегодня-завтра.

– Сообщите мне сразу, как только… – Зиги не договорил.

– Непременно, мой господин.

Советник окинул слугу оценивающим взглядом, словно сомневаясь, что тот сможет выполнить его указание, и быстрым шагом поднялся на второй этаж, на котором располагались гардеробные комнаты.

Сенат собрался в десять утра. В назначенное время все девять сенаторов и двенадцать министров восседали в зале собрания. Не было только властителя. Кронс и Фрэн поделились с присутствующими вчерашним происшествием и тем, как на него отреагировал Вэл. Из их слов следовало, что ничего приятного сегодняшнее заседание предвещать не могло. Появившийся в собрании Зиги подтверждал самые мрачные опасения: советник крайне редко носил одежду траурных тонов – в черном его не видели никогда. Сейчас же все, включая сапоги и пальто, соперничало чернотой с сажей; даже любимый перстень был повернут камнем внутрь, опоясывая палец потемневшим от времени серебром. Зиги прошел на трибуны и занял место в третьем ряду, а не как обычно, в первом. Собравшиеся умолкли при его появлении и с напряжением ожидали прихода властителя. Вэл не появлялся.

Фрэн, будучи самым старшим в Сенате, вышел вперед и встал лицом к трибунам.

– Уважаемые сенаторы, министры и советник Зиги! – начал он скрипучим старческим голосом. – По регламенту, начало заседания совета не может откладываться более чем на полчаса ни по какой причине. Даже если началась бы война или, как сейчас, отсутствует главное статусное лицо. Властитель задерживается по неизвестной причине. Но мы здесь уже тридцать две минуты. Я считаю, что можно открыть заседание совета. Итак, мы собрались, чтобы обсудить положение дел на эту минуту. У кого есть полезные предложения?

Фрэн поворачивал голову то влево, то вправо, ища взглядом поддержку среди сенаторов. Желающих ответить на его вопрос не нашлось, и по традиции выбор остановился на Зиги.

– Советник, не могли бы вы вкратце доложить обстановку в сообществе на сегодняшний день?

Зиги поднялся. Взгляд его не выражал ничего, кроме рабочей сосредоточенности и готовности разгребать государственную рутину круглосуточно. Он медленно потянул вниз полы пиджака, чтобы тот безукоризненно сел на фигуре, поправил перстень, и черная печатка блеснула камнем безупречной чистоты.

– Вызываю министра финансов Филдинга для ответа, – размеренно произнес Зиги.

В четвертом ярусе поднялась грузная фигура министра, обтянутая темно-синим шерстяным костюмом. Он начал медленно спускаться по проходу к центру зала. Лысая голова Филдинга лоснилась и поблескивала под ярким светом огромной люстры. Когда он проходил мимо советника, тот представил, как огромный тяжелый бильярдный шар осторожно переносят на толстой подставке. И если бы этот шар не был наполнен множеством полезных соображений, Зиги было бы трудно оправдать существование такого вопиющего несоответствия, каким являлся ему внешний облик министра.

Наконец Филдинг встал рядом с Фрэном и подтвердил свою готовность дать отчет по любому вопросу ведомства.

– Что именно вас интересует, советник? – спросил он тонким, как у кошки, голосом, мало соответствующим внушительным габаритам его тела.

– Властитель назначил слушание по бюджету за истекший год на следующую неделю. Вы подготовили отчет? – спокойно, но строго поинтересовался Зиги.

– Конечно, советник. Мы хоть сейчас можем это сделать, – с достоинством ответил министр.

– Сейчас не нужно. Это дело следующего совета. Сейчас мне хотелось бы уточнить некоторые данные. Речь идет, собственно, о сбережениях граждан. Не могли бы вы, министр Филдинг, сказать, сколько примерно средств находится в резерве у людей? Сколько денег не расходуется, а лежит мертвым грузом на счетах и в копилках? Обладаете вы такой информацией?

– Конечно, советник, – широко улыбаясь, проговорил министр. – Вы хотите знать сумму в денежном выражении или процентном?

– Можно оба выражения? – улыбнулся Зиги в ответ.

– Разумеется, – с поклоном ответил министр. – Вам назвать общую сумму или с разбивкой по энглам?

– Назовите уже какую-нибудь, – менее приветливо ответил Зиги. Он начинал терять терпение от уклончивости министерских ответов.