Холодно в небесах

Походная палатка Сципиона Эмилиана, разрушителя Карфагена, располагалась в центре лагеря, и это все, чем она отличалась от палаток других военачальников. Полибий вошел внутрь и увидел командующего, лежащего на простом соломенном матрасе, в руке он держал кусок льна, на котором было написано неровным спешным почерком несколько слов.

– Рад тебе, Полибий, – коротко произнес он. – Послал за тобой сказать, что из Рима пришли тревожные вести: убили Тиберия Гракха.

– Сочувствую тебе, он был твоим родственником, – тихо ответил Полибий.

– Так да погибнет любой, кто совершит подобное дело, – проговорил Сципион. – Пора кончать осаду Нуманции, надо возвращаться в Рим.

– Завтра хочешь пойти на штурм? Или дождешься, пока они сами съедят себя?

Полководец бросил на Полибия недоумевающий взгляд.

– Если бы моя туника могла рассказать о моих планах на завтра, я бы съел ее, – произнес он и посмотрел в сторону Била, стоящего за левым плечом Полибия.

Билу почудилось, что Сципион видит его, так выразительны были глаза военачальника, смотрящие на него в упор. Холодом обдало лицо и грудь юноши, противно защемило в подреберье. И в то же мгновение видение Била изменилось: он оказался на пиру, сидя за столом рядом с полководцем. Приветственные крики в честь великого воителя не оставляли сомнений: славилась победа. Сципион Эмилиан, теперь уже не Карфагенский, а Нумантинский, праздновал триумф – Нуманция пала, кельтиберы побеждены, непокорный город сровнен с землей. Но что-то печалит полководца, Бил видит, как углубилась межбровная складка на лице его, как наморщился лоб лысой головы. Кто-то подходит совсем близко к столу и спрашивает Сципиона, будет ли у Рима когда-нибудь еще такой вождь и защитник, как он.

– Будет, – говорит полководец. – И, может быть, даже он. – И кладет руку на плечо Билу…

Бил проснулся и долго не мог избавиться от наваждения. Виденное во сне казалось настолько реальным, что все окружающее его теперь, вызывало сомнения. Бил потрогал голову, проследил многократное отражение движения руки в зеркалах и застонал. Он судорожно пытался понять, кем был во сне, кто был тот юноша, на которого сквозь него смотрел Сципион, а потом ему же положил на плечо руку. В тот момент Бил уже не просто был где-то рядом, он был внутри другого, видел его глазами и слышал его ушами, чувствовал его плечом прикосновение руки полководца, но и своим – тоже чувствовал.

Бил хотел знать имя того, кого Сципион предрекал в защитники Рима. Путеводные нити лежали у него в руках: некоторые имена он знал, знал название осажденного и покоренного города. Если бы у него был доступ к сети сообщества, он бы попробовал отыскать имя того, кто на пиру сидел рядом с полководцем. Но доступа у Била не было, а историю он не знал, вернее, не мог знать, поскольку обучающие программы, доступные обычным людям, развивали навыки счета, чтения и письма. И только. История не считалась необходимым знанием для простых людей. Образовательные курсы давали сведения о профессии, к которой определял человека совет по производству общественных благ. Считалось, что лишние знания вредят сознанию и портят аппетит. Некоторые утверждали, что ненужная информация приводит к несварению желудка и развитию хронических заболеваний. Случаи такие были. Когда кому-то случалось забрести в сети «куда-то не туда» и вычитать что-то ненужное, его забирали специальные службы на госпитализацию, потому что человек начинал заговариваться, и ему угрожало помешательство. После недлительной изоляции он возвращался совершенно нормальным и больше не проявлял интереса к ненужной информации.

Когда был жив отец Била, он рассказывал сыну разные истории. Из его слов получалось, что человек живет на земле многие тысячи лет и жизнь человека всегда была разной, а в чем-то и одинаковой. Отец говорил, что были времена, когда всеми управляли цари, что царь – это практически то же, что статусное лицо высшего уровня, только делать может все без ограничений. Рассказывал, что не так давно, каких-нибудь двести лет назад, люди все были умные и жили свободно, но бедно, но были и те, кто владел огромным состоянием, по примеру того, как сейчас небожители владеют всеми ресурсами. Но однажды люди придумали вирус, чтобы поделить оставшиеся на планете ресурсы. Это была война, в которой погибла значительная часть населения. Война продолжалась несколько лет, все это время людям говорили, что вирус опасен, и заставляли носить на лице специальные повязки, чтобы не дышать зараженным воздухом. Люди носили маски, месяцами оставались дома и отвыкали общаться друг с другом. Их жизнь изменилась настолько, что они перестали думать о чем-то другом, кроме того, чтобы просто выжить. Со временем людей осталось совсем мало, и те, кто остался, не хотели быть умными, по крайней мере, не хотели, чтобы об этом знали другие. Так было безопаснее.