Холодное блюдо мести

Почему Шестопал так назвал свое кафе, опять же расходились во мнениях. Одни говорили, что сказка о трех поросятах – единственная книга, которую Коля прочел еще в детстве, другие – что мужик до сих пор не расстался с детством, вот и название позаимствовал из тех золотых времен. В общем, злопыхали.

Но когда Коля пригласил в кафе стриптизершу аж из самой Москвы, ивлевцы дружно ахнули и решили, что «Три поросенка» – это круто.

Днем стриптиза не было, но готовили по-прежнему вкусно. И на «Ямахе» какой-то непризнанный гений из областной филармонии играл обширный классический репертуар.

Наташа оценила жест Михайловского: даже как начальник угрозыска он получал не слишком много.

– Предлагаю сразу перейти на ты, – сказал он, и Наташа улыбнулась— не коробит ее командирский тон мужчин, и все тут! Привыкла подчиняться. Даже теперь, когда она постоянно уверяет себя, что изменилась.

– Давай, – согласилась она, усаживаясь на пододвинутый им стул. – Джентльменство не пропьешь, Федор, каким ты был…

– Знала бы ты, каким я был! – усмехнулся он.

– Рановато сожалеть о прошлом. Ты, как говорил Карлсон, мужчина в самом расцвете лет.

– Карлсону хорошо было говорить, у него был пропеллер.

– А у тебя «Волга» и внешность голливудская. Небось бабы в доме отдыха висели гроздьями?

– Я в дом отдыха не поехал, – слегка поморщился Федор. – У меня бывший сослуживец в Сочи живет, к нему ездил… Но не будем обо мне.

– Значит, будем обо мне? – подняла брови Наташа. Она давно все поняла, но ей нравилось его дразнить, прикидываясь дурочкой. – Что ты делал, с риском для жизни, у моих дверей?

– Смейся, смейся, а если бы твой огромный пес выскочил из дома и откусил мне что-нибудь?

– Я его надежно запираю, – улыбнулась Наташа. – Что же я – враг российского генофонда?

– Да я не об этом, дурочка!

– Правда? Тогда извини…

– Так, обменялись колкостями, пора переходить к делу. Ты уже выбрала себе что-нибудь? – спросил он, заметив, что Наташа рассеянно просматривает меню.

– Я бы съела салат из фасоли. Грибы в сметане. И выпила «Саперави».

– Странная ты. Большинство женщин предпочитают сладкие вина, а ты терпкое. Чтобы жизнь медом не казалась?

– Короче, Михайловский, чего тебе от меня надо?

– Ты хочешь поскорее от меня избавиться? А как же грибы и фасоль? Торопишься…

– Какой женщине, интересно, понравилось бы сидеть в дорогом кафе и чтобы с ней не флиртовали, а ее допрашивали. Разве я совершила что-то противозаконное?

– Пойдем-ка потанцуем. Слышишь, какая грустная, печальная мелодия? Про двух одиноких людей.

– Я уже не одинока, Федор, у меня есть Рома и Кинг.

– Надолго? – скептически поинтересовался он.

– Я думала, ты меня терпеть не можешь. А ты вон как, в кафе допрашиваешь.

– Наташа, ну что ты заладила: допрашиваешь да допрашиваешь… Я хотел с тобой поговорить по душам.

– И по фактам, – съязвила она.

– Знаешь, я достал пульку из кожаной обивки твоей двери. Пистолет не игрушечный.

– А как ты вообще догадался, что стреляли не из двери, а в дверь?

– Это дедукция, мадам! Во-первых, я не так легковерен, как патрульные милиционеры, которые уже держали преступника за ворот, но отпустили, поверив его версии. А он не побоялся выставить себя в смешном виде. И ведь ему удалось уйти от обыска и направить мысли ребят совсем в другую сторону… Для верности я просмотрел списки женщин, живущих на улице Гагарина…

– Ишь, не поленился!

– А мне не нравится, когда среди ночи кто-то в моем городе палит из пистолета… Так вот, нет на этой улице женщин, которые привели бы любовника в отсутствие мужа. Во-вторых, у замужних мужья ни в какие командировки не уезжали, а чего бояться женщинам одиноким? Нет, версия, которую выдал неизвестный мужчина в неглиже, была шита белыми нитками, но из-за комизма ситуации в нее охотно поверили.

– Много ты знаешь, Феденька!

– Работа такая. Получалось, кроме тебя, некому… Нет, я тебя не осуждаю, ты женщина свободная… Так кого ты среди ночи выпроводила из дома? Или, наоборот, не пустила?

– А ты, можно подумать, не знаешь! – передразнила она его.

– Конечно, если не хочешь, не отвечай, но мне отчего-то кажется, что твой ночной гость – человек опасный. И ты недаром разыскивала меня…

– Я тебя не разыскивала!

– Но узнавала, на месте я или нет. Значит, собиралась прийти. Подумай, Наталья, теперь ты стала гораздо уязвимее, чем прежде.

– Имеешь в виду, что у меня нет мужа?

– Имею в виду, что у тебя теперь есть слабое звено – твой приемыш. И тот, кто захочет до тебя добраться, может на этом сыграть.

Наташа почувствовала, как у нее внутри что-то мучительно сжалось. Она всего второй день с этим ребенком, а уже так к нему прикипела!

Ей живо вспомнилось, как сегодня утром она подошла к спящему мальчугану и как хорош он был в желтой пушистой пижамке, разбросавший кулачки по подушке. Она несколько минут просто стояла и любовалась им, пока он беспокойно не шевельнулся, и тогда Наташа поспешно отошла, чтобы не мешать ему спать…

– Наталья Владимировна, – тронул ее за плечи Михайловский, – где это мы витаем?

– Я думаю, ты прав. Пора все рассказать.