Холодное блюдо (СИ)

Следователь забрал документ, раскрыл и прочитал:

– Величев Сергей Васильевич, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения… фактически проживаете по месту регистрации?

– Что?…

– Живете там же, где прописаны?

– Да, там же.

– Спасибо, возьмите, – следователь протянул паспорт обратно Величеву. – Место работы?

– Не работаю…временно.

– Телефон, домашний или сотовый.

Серега продиктовал номер мобильника.

– Непогашенные судимости есть?

– Э-э…- растерялся Велик.

– Пишем: нет, – следователь выбил короткую дробь на клавиатуре компьютера и перевел взгляд с монитора на Величева. – Сергей Васильевич, я Вас вызвал для того, чтобы допросить…в качестве свидетеля. – Пауза перед словом "свидетеля" была крошечной, но Велик ее уловил, и ему…она не понравилась. Не то, чтобы он испугался – человеку, прошедшему суровую школу "теплых" бесед с "папой", бояться какого-то несчастного следака глупо, – но насторожился.

Казалось бы, что может сделать этот прокурорский чинуша Сереге? Пригрозить уголовной ответственностью? Очень страшно! Ха-ха. Засадить в камеру и отдать операм для выбивания показаний? Бесполезно. Островных жмуров на Величева не повесить, улик против него нет, сдавать он никого не собирается и даже без вмешательства всемогущего Тумана (как выяснилось – почти всемогущего) в скором времени выйдет на волю. Денег на адвоката хватит. А если еще Туманов вмешается – ныне, конечно, судьба Велика ему по барабану, но сам ведь говорил, что прокурора области ждет и так далее, – то Серега не просто выйдет, а пробкой вылетит. Да и вообще, будь у мусоров против него что-нибудь серьезное, его бы повесткой не вызывали, опера привезли бы в наручниках и начали бы мытарить сразу, без предисловий и излишних паспортных церемоний. Определенный опыт в данной области у Велика имелся: когда его по хулиганке принимали, с ним никто не расшаркивался, взяли за хобот и кинули в обезьянник, а потом подняли и опера ему все ребра пересчитали, дабы он явку с повинной сочинил. И так мутузили, сволочи, что синяков не осталось. Правда, когда он уже под "папой" работал и залетал, как например, за хранение ствола, с ним повежливее обращались, но без рукоприкладства все равно не обходилось. Потому бояться вроде бы не стоило, нет у органов против Сереги ничего.

Вместе с тем была в словах следователя какая-то неявная завуалированная угроза. Нет, неспроста жучила в синем мундире паузу микроскопическую сделал, неспроста. Намекает гад на то, что в качестве свидетеля допрашивает его…пока, а потом…в другом качестве допрашивать будет. И еще некий подводный смысл почудился Велику в словах следователя…

Менты – ребята коварные. Издержки работы. Даже кинофильмы о подлости оперов сняты. Классический пример – незабвенный Жиглов из знаменитой многосерийки Говорухина. Как он щипача Копченого, полагавшего, что нет у "начальника против него методов", разубедил. Подставил на раз-два. Так то в советском кино, где все приукрашивали, представляли в розовом цвете, а в жизни, тем более – нынешней, менты вообще ничем не гнушаются; и наркоты могут в карман подбросить, и ствол паленый в тачку, и вещи краденные – на хату. И еще много чего – фантазия у ментов богатая.

О ментовской подлости Сереге сразу после слов следователя вспомнилось. Вспомнилось и показалось, что следак ему какую-то дрянную поставу приготовил. Он хоть и не мент, а прокурорский, но одна холера – органы. Если им надо человека на нары упечь, они для этого в лепешку расшибутся, будь то хоть опер, хоть следак, ментовской или прокурорский. И Серега вдруг подумал, что этот короед в мундире вполне способен подкинуть ему улику по "мокрухе". И тогда – амба.

Не дай бог, повесят на Серегу обеих жмуров (тут бы и одного за глаза хватило), а это сто пятая УК, часть вторая – едва ли не самая гнилая статья в уголовном кодексе. Хуже только терроризм да измена Родине. По таким статьям, как ни отмазывайся, суд срок влепит на всю катушку…по самые гланды: двадцатник, а то и четвертак. Спасибо просвещенной Европе и прежнему правительству, весьма чуткому к мнению разных франков и англосаксов; в начале девяностых за подобные дела вообще лоб зеленкой мазали. Чуть что – к стенке ставили. Хотя лично для Величева разницы нема. С его брезгливостью и характером он столько лет на киче не протянет. Так что если следак подставу задумал, то судьба Серегу ждет горькая. Прощай молодость, а то и жизнь.

От столь радужной перспективы…дух захватило. Велику, в голове которого все упомянутые расклады прокрутились почти мгновенно, окончательно "похорошело". Он полностью еще от многодневного запоя не оправился, а тут…эдакие переживания. Однако низложенный бригадир справился с эмоциями и вымученно пошутил.

– Свидетелем еще не приходилось…

– Я рад, что Вы знакомы с творчеством Гайдая, но давайте пока обойдемся без юмора, – не поддержал шутливый тон допрашиваемого следователь. – Давайте серьезно…

Величев изобразил на лице нечто в духе: "Командир, тебе виднее", еще больше уверившись в том, что следак некую бяку замыслил.

– Давайте. Кстати, а по какому делу меня вызвали?