Холодное дыхание осени

– Сам знаешь о чем. Я просто терплю и делаю вид, что не замечаю! Мне главное, чтобы это не просочилось в свет, чтобы обо мне не заговорили как об очередной дуре, у которой муж бегает направо и налево! Как будто есть другие, которые не бегают?! Хотя, может, и есть, но у них, наверное, другие недостатки: наркотики, выпивка, прочие извращения… Одной семьи вам всегда не хватает, – тихо, как будто сама с собой, говорила Георгина.

– Что? Это ты про семью будешь говорить?! Ради бога, я тебя умоляю, не выворачивай мне мозги, как ты это делаешь все годы нашей совместной жизни, – все одно и то же, как заезженная пластинка! И да, тебя действительно интересует даже не то, способен ли я сходить налево, а только чтобы никто ничего не узнал! Дорогая Георгина, наши с тобой годы совместной жизни – это же сплошной фарс!

– Вот именно фарс! Фарс – это то, что происходит сейчас в жизни у нашего Ванечки! Как может эта девушка, эта грязная оборванка, которую он неизвестно где подобрал, быть достойной партией нашему сыну?! Он достоин самого лучшего! Лучшего! А она кто? – полностью пропустив драматичное резюме мужа об их совместной жизни, возмущалась Георгина.

– Что не так с этой девушкой? Что не так с ними всеми, с кем встречался Иван? Ты просто трясешься над ним, а он давно уже вырос! Кажется, он ясно дал нам понять серьезность своих намерений – не лучше ли нам все принять, как есть? Это же его жизнь, не так ли? Пусть попробует семейной жизни… Может, у него все сложиться иначе… – с горечью добавил Анатолий.

– Тебе, как обычно, все равно! Тебя вообще не интересует жизнь Ивана! Ты никогда им как следует не занимался! Ты даже не можешь уговорить его пойти работать у нас, у тебя… Это же уму непостижимо: у нас целая империя, которую нужно развивать, а он со своими талантами, со своими мозгами где-то пропадает, в какой-то чужестранной компании, занимается, на мой взгляд, ерундой… Но это все неважно – он просто ищет пока себя, ему нужно что-то попробовать, а потом он поймет, что должен работать в нашей компании! Надо только дать ему правильно это понять! Да и с девушкой так же! Да, это временно, я уверена, а потом он поймет, что ему эта девушка не пара!

– Что ты там все бормочешь? Все никак не успокоишься, что Иван выпорхнул из-под твоего крылышка?! Вырвался, я бы сказал! Ему повезло, ведь он может еще вырваться! А я уже никуда не денусь!

– Прекрати молоть чушь! Куда ты без меня? Ты же пропадешь! Да и Иван тоже. Он пока еще ничего не знает об этой жизни, он должен прислушиваться к моим советам!

– Твои советы, моя дорогая Георгина, уже никому не нужны!

– Да? Давай тогда прекратим этот бессмысленный разговор, а общаться и разговаривать с семьей Тельманов будешь ты сам, да? Я не буду вмешиваться – все, так и решим. И мне не нужно правильно настраивать жену Тельмана и говорить о ваших благополучных делах, приглашать их к нам за город в следующие выходные, заодно помогать ей с деликатной проблемой, о которой я прознала…

– Деликатной проблемой?.. Э-э-э-э, что это за проблема? – Анатолий был озадачен.

– А зачем тебе это знать – ты же теперь все сам, сам?.. Да, и не забудь о нашем соглашении, ведь ты помнишь о нем, верно?..

– Эх, как же ты меня достала, ты же просто мегера!

– Мегера, у которой ты в руках! Одно твое неосторожное движение, и ты останешься без своей любимой компании!

– Да что ты сможешь сделать там без меня?

– Ты во мне сомневаешься? Я-то уж точно справлюсь. За годы жизни с тобой я уже едва ли не больше тебя знаю о компании и нашем бизнесе! Я тебе обещаю, что оставлю тебя в одних штанах, нет, лучше в трусах, будешь всеобщим посмешищем!

– Черт, – по привычке выругался Анатолий, пытаясь ослабить немного галстук, который, казалось, как петля, стал сдавливать шею.

Он так устал от своей неудавшейся семейной жизни, от Георгины! За все прожитые годы он научился ее терпеть, но сейчас у него вспыхнула давно скрываемая ненависть – ненависть за то, что рядом с ней он чувствует себя таким никчемным. Она всегда умело его подавляла, но если в первые годы семейной жизни ему казалось, что это пройдет – это просто притирка, то потом он стал чувствовать себя все хуже и хуже. Она терзала его самолюбие, подавляла мужское эго, играла на слабостях. Постепенно семейная жизнь стала ему казаться самой кошмарной из придуманных человечеством пыток.