Холодное лето

— Времена всегда одни и те же Барлат, просто люди разные. Одним легче защитить купца, другим убить крестьянина. Вопрос только в том, кого больше? Такие и времена.

— Мы профессионалы кэп.

— Я в этом не сомневаюсь.

Тут на табурете завозился старик.

— На днях слух прошёл, будто бы марвелин Боулека Буторк Вармут, собирается закатать этого барона в землю по самое не балуй.

— Точно Золотой?

— Как знать? Слух всегда с чего-то начинается.

В комнату вошёл парень.

— Хай кэп, привет честной компании. Ох ты мать! — Вырвалось у него когда он заметил Наску. — Слышь Барлат, когда это ты такой кралей обзавёлся? — И бухнувшись пред ней на колено, продекламировал.

— Полюби меня нежно мамзелька.

Поцелуи свои подари.

Пусть опуститься с шейки бретелька,

Мне прекрасные перси яви.

Посмотри как…. Какого блин хрена!? — Заорал парень зажимая ухо рукой и отскакивая к двери.

— Словесный понос неплохо лечится хорошим ударом в ухо, по яйцам и в печень. — Наска собралась всё это продемонстрировать и двинулась на него.

— Ша, сударыня, ша! Я уже абсолютно здоров. — Он выставил перед собой руки и Наска отступила.

— Кто этот неудавшийся герой любовник? — Спросила она у Барлата.

— Улитка, наш вестовой.

— Как улитка может быть вестовым? Или это шутка?

— Конечно шутка, поручения и приказы передаваемые через него летят быстрее птицы, и при этом совершенно не важно, сидишь ли ты осаде, или штурмуешь крепость.

Тем временем Улитка разговаривал с кэпом.

— Мутраб собирает всех капитанов в мельнице, тебя Бес он тоже звал.

— Зачем?

— Кое-кто из нас пошёл не по той дорожке, и теперь мутит воду во всём нашем братстве.

— Ты о Ягриме? Зачем это обсуждать?

— Он позорит честное имя вольных бойцов, он не чтит кодекс наёмников, хотя таковым себя считает.

— Хм. Утка тоже может себя селезнем считать, однако яйца нести не перестаёт. — Сказал Золотой.

— Ты придёшь? — Спросил Улитка.

— Я не подчиняюсь Мутрабу, у меня с ним контракт кончился.

— Он не только ближних зовёт, а вообще всех.

— Ого! Неужели Ягрим стоит таких хлопот?

— Не знаю, стоит он того или нет, но будут все кэпы от Валара до Сигула.

— Ещё раз ого. Собрать капитанов с половины Таваско! Когда это Мутраб такую силу взял? Или я пропустил тот момент когда его избрали Парманом? (Парман — полковник над капитанами отрядов из вольных бойцов, но только на время военных действий)

— Он лишь зовёт, а не приказывает.

— А! — Махнул Бес рукой. — Хрен редьки не слаще. Скажи, что буду. — Улитка вышел. — А ты Барлат, разберись в свое епархии. У тебя от сотни и пол ста ребят не осталось, все кто куда разбежались, а на носу заварушка.

— Это ещё не известно кэп.

— А у нас всегда так, нет, нет, а потом сразу да! Ну ладно, бывайте гаврики. — Бес вышел.

— Ну надо же так подставиться! — Наска треснула кулаком в стену.

— Да ты не переживай, и у Увраха и у Дика точно такая же картина в отрядах. Если ребята находят себе работёнку по душе, лучше их отпустить.

— Ну а вдруг они и в правду м этим Сигутепом связались? И кто такой, кстати Ягрим?

— Если и связались, то быстро развяжутся. Хм Ягрим? Был когда-то сотником у Морана в Золотых Всадниках. Поговаривают, что они вместе состояли в Совах Хамонта. Так Золотой?

— Да. — Ответил старик, не вынимая трубки изо рта.

— Он тоже там служил. — Кивнул на Золотого Барлат.

— О! — Удивилась Наска. — Я и не знала дедушка, что ты такой старый. Только подумать, вы были в битве сторуких.

— Дедушка. Хе. Слышал внучёк? — Барлат заржал, а Наска покраснела, но явно не от смущения. — Это сколько же лет прошло? Тридцать пять? М-да, а я и не заметил.

— Сколько же ты в вольных бойцах? — Наска.

— Ну, давай сочтём. В пятнадцать лет я заключил первый контракт и надел пояс вольного. В двадцать пять Нойтская конница оставила от Серых Сов одни воспоминания, а коли мне шестьдесят, значит я сорок пять лет уже в наёмниках.

— Да. — Протянула Наска. — Удивительно, что вы ещё живы.

— Ну, Золотого не так просто отправить на тот свет.