Холодное лето

— Эво мать! Как крысы. — Прохрипел седоусый арбалетчик и спустил крючок, стрела с трёхгранным наконечником прошила ногу выше колена. Раненый человек шедший под щитом первым, споткнулся и упал на онемевшую ногу, идущий следом не разглядев его тоже упал, но быстро поднялся и занял своё место. Из крепости полетели сотни просмоленных факелов, что бы осветить стрелкам нападавших. Тут у ворот показались латники, Деклан орал что-то торопя обслугу подъёмного моста, а сзади на них накатывалась тысяча нойтских наёмников. Мост почти рухнул, и конница почти влетела в крепость. Люди в башне на воротах рвали жилы, пытаясь скорее поднять его обратно. Несколько нойтцев метнули кошки и, зацепив полотно моста дружно потянули обратно, но наёмники с башни обрушили на них град стрел и тем пришлось отойти, теряя десятки убитых. Перовые "щитоносцы" уже были у стен, они перебрасывали их через ров и прятались под ними, поджидая тех, кто нёс лестницы.

Изрядно помятые латники во дворе просто валились с коней от усталости, многие из них были ранены, некоторых не доставало. Похоже, обратный путь к крепости, дался им дорогой ценой. Деклан слез с коня и огляделся.

— Где капитан Фотий? — Спросил он у подошедшего старшины.

— На южной башне господин полковник.

— Раненых к лекарю. — Махнул он рукой на своих бойцов, а сам пошёл на стены.

— Есть.

Катапульта с донжона садила один камень за другим, если один выстрел в минуту можно назвать скоростной стрельбой. Ею руководил сам Дивимен и делал он это весьма успешно. Парни под его руководством расколотили и подожгли три щита, две лестницы и вдарили по отступавшим от ворот нойтским наёмникам.

— А толку? Вон, они уже на стены полезли. — Сказал один из парней подтаскивающий камни.

— Много ты понимаешь, шевелись давай! — прикрикнул на него сотник.

На некоторых участках стен уже шла рукопашная, особенно рьяно лезли с восточной стороны, там было больше всего лестниц.

К стенам подбежали вражеские лучники и стали засыпать защитников стрелами, пытаясь не дать им даже высунуться, пока пехота лезла по лестницам, но тех расстреливали из бойниц башен. Хотя перевес в стрелках был на стороне противника, каждый стам до стен и на лестницах давался пехоте дорого, из каждой сотни нападавших до верха добирались в лучшем случае две из трёх. На самих стенах стояли крепко, людей пока ещё хватало, встречали каждого противника вдвоём или втроём.

На юго-восточной и юго-западной стенах, где командовал Фотий, пока было немного легче, лестниц к стенам подтащили вдвое меньше. Деклан поднялся на верхний ярус разыскивая капитана и по дороге сам смог убедиться, что люди пока справляются.

— Капитан!

— Да йёр, рад что вы вернулись. Как вылазка?

— Я сжёг чёртову гору этих конструкций, но, похоже, это не очень помогло.

— Вы не правы, лестниц совсем не много, правда на западной стене их хватает, но ведь могло быть на много больше.

— Больше? Да куда уж больше!?

— Вы… — Фотий уставился на Деклана, по-видимому, на что-то решаясь. — Вы когда-нибудь участвовали в осадах господин полковник?

— Нет.

— Тогда позвольте об этом судить мне. — Деклан резко развернулся и ушёл. — Тьфу ты!

Часа через два безуспешного штурма в стане врага заиграли отход. Ополченцы отхлынули гурьбой, потеряв при этом бегстве чуть ли не полсотни человек убитыми. Дворянские дружины отошли организованно, они вообще за всё время штурма потеряли не более пяти сот человек. Нойтцы и личные дружины баронов в штурме не участвовали. Та попытка прорваться в крепость на хвосте латников Деклана была самоличной и единственной затеей альмогаваров за весь ночной штурм. В крепости потеряли человек триста, из которых почти две трети пришлось на пехотинцев Фотия. Зато знатно показали себя бойцы Дивимена, с катапультами они творили настоящие чудеса. Чего стоил тот выстрел по здоровенному щиту, откуда лучники врага вели непрестанный обстрел надвратной башни и мешали защитникам перебить тех, кто пытался поджечь подъёмный мост. Несколько дворян со своими бойцами перекинули к воротам несколько сколоченных брёвен, и с усердием муравьёв стаскивали туда всё, что могло гореть. С донжона был виден лишь край этих мостков, но Дивимен как-то умудрился положить туда камень, разнеся его к веркелевой матери. Правда получилось это с третьей попытки, но получилось же!