Холодное пламя

С хриплым рыком она взвилась в воздух и перескочила через автомобиль, выбив на серебристом металле барабанную дробь похожими на когти ногтями босых грязных ног. Захваченный врасплох, он едва успел заметить ее странный деформированный живот, а потом она так швырнула его о дверь гаража, что петли скрипнули. Брэндон хотел бежать, но ноги не слушались. Почувствовав сильное жжение внизу, он опустил голову. Оказалось, что она не просто толкнула его, а вонзила когти, рассекла одежду, кожу и мышцы, вспорола живот от ребер до паха.

Когтистая рука вздернула его, заставила встать. С немым ужасом он смотрел, как другая рука погружается в его живот и вытягивает внутренности. Поднеся пригоршню органов и плоти ко рту, она принялась жадно поедать их. Раздутый живот колебался при каждом глотке.

Брэндон смотрел на свое растерзанное тело. В его животе словно бомба взорвалась. Ужасная боль разгоралась белыми вспышками в центре сознания, с краев наступала темнота, сокращая весь его мир до мук агонии и зова пустоты.

Она медленно подняла лицо, Брэндон увидел его в стремительно сужающемся поле зрения. С ее растрескавшихся губ и заостренных зубов капала его кровь. Он встретил взгляд запавших глаз, смотревших на него сквозь завесу спутанных волос, но не успел увидеть полусгнившее лицо. Она завизжала, ее окровавленные челюсти резко приблизились к его лицу, и она выела глаза из обеих глазниц, стуча его головой по двери гаража.

Новая боль оказалась лишь отголоском той, которую он испытывал раньше – воспоминанием о недавней боли, представление о том, какой она должна быть, а потом наступило оцепенение. Звуки, с которыми она пожирала его плоть, превратились во влажный шелест, и наконец, в его новом темном мире воцарилась тишина. Чувства покидали его одно за другим, сознание рассыпалось обрывками мыслей, будто фейерверки таяли в ночном небе. Последний огонек надежды вспыхнул и угас.

Глава 15

По щекам Брианны Грин катились горькие слезы, а в следующую секунду она расплывалась в искренней улыбке. Из одной крайности в другую. Дину это казалось непостижимым: настоящие эмоциональные качели! Как только человек может одновременно испытывать горе и радость? Улыбаясь Кьяре, своей новорожденной дочери, Брианна Грин заливалась слезами.

Она держала младенца на коленях, сидя на диване рядом с братом Маликом, который отвез ее в «ЦМЛ», когда мужа не оказалось рядом. По словам Брианны, после гибели Элайджи Малик не отходил от нее.

Дин и Сэм, снова втиснувшись в костюмы федералов, сидели напротив них за журнальным столиком. На переодевание ушло некоторое время, но из мотеля они уехали до того, как Кастиэль вернулся. Но информацией можно будет обменяться позже.

– Это я виновата, – Брианна прижала большими пальцами крохотные детские ручки. – Не надо было отправлять Элайдже сообщения. Все равно из Эвансвилла он ничего сделать не мог. Но… Я была так взволнована. Хотела сообщить ему, что происходит, и попросить встретить нас в «ЦМЛ».

– Не вините себя, – проговорил Сэм. – Элайджа сам решил ответить. И, судя по полицейским отчетам, он набрал всего три буквы.

– Он очень старался не пользоваться телефоном за рулем, – объяснила Брианна. – Наверное, ему показалось, что я в отчаянии, а не приятно взволнована. Наверное, он переживал за меня… за нас.

Сэм сочувственно проговорил:

– Мы не можем утверждать, что авария произошла из-за того, что он написал одно короткое сообщение.

Дин молчал. Он-то считал, что Элайджу отвлекло сообщение о том, что ребенок скоро родится, а также попытка набрать ответ. Либо это стало причиной столкновения, либо он потерял контроль над автомобилем и выехал на встречную в результате нападения. Но второй версией они поделиться не могли, она показалась бы бредом сумасшедшего. Кто-то напал на Элайджу в его же машине, а потом исчез, не оставив следов? Вряд ли это объяснение устроит убитую горем вдову и ее заботливого брата.

– Хуже всего то, что я не знала… о его смерти, – продолжала Брианна. – В последнем сообщении он написал «Еду», и я думала, что увижу его в «ЦМЛ». Роды длились сравнительно недолго для первого ребенка, всего несколько часов. Я хотела эпидуральную анестезию, но, когда приехала, было уже поздно. И вскоре я уже ни о чем не могла думать, только терпела боль, но подсознательно все равно ждала, что Элайджа появится. Когда родилась Кьяра, я почувствовала такое облегчение, что все позади и она здорова… Я позвонила ему, но никто не ответил.

Малик медленно покачал головой.

– У меня появилось плохое предчувствие, но Брианне я ничего не сказал.

– Почему? – спросил Сэм.

– Шутишь, приятель? У нее своих забот хватало. Я считаю, плохие новости могут подождать. Пока ты чего-то не знаешь, оно и не случилось, – он осторожно погладил младенца по голове. – Элайджа ни за что не пропустил бы рождение дочки. Когда он так и не приехал… Но я промолчал. А когда Брианна обо всем узнала, у нее уже была Кики.

Кьяра заплакала, Брианна подняла ее, принюхалась и прижала ребенка к груди.

– Да, была. Правда, малышка?

– С ней все в порядке? – спросил Малик.