Холодное сердце

Люк повернулся кругом, готовясь выйти из дома и снова ускакать так далеко, как только сможет унести его лошадь в этот поздний час. На пороге он споткнулся и едва сумел удержаться на ногах. Не успел он осуществить это желание, как во двор выбежала Хлоя в своем нелепом, съехавшем набок чепце с выбившимися из-под него рыжими локонами. Если бы Люк, не удержавшись, упал на булыжник, она бы непременно налетела на него.

– Как вы смеете говорить это и убегать от меня, вы, трусливый грубиян? – выпалила она. – Как вы смеете, не разобравшись как следует, набрасываться на человека, который только что спас мою дочь от тех самых людей, от которых вы обещали ее защищать?

– Я так и знал, что у него найдется предлог, чтобы явиться сюда.

– Да, и я достаточно хорошо воспитана, чтобы поблагодарить его за это, кем бы он ни был. Вы вызвали его на дуэль без всякой причины, вот что я вам скажу.

– Если вы не видите для этого причин, то я уезжаю, а вы можете продолжать вашу трогательную семейную встречу. Очевидно, все здесь, кроме меня, считают его героем, и я вам больше не нужен.

– Да вы просто ревнуете, верно? – спросила Хлоя с самодовольной улыбкой, заставившей Люка вздрогнуть. Однако теперь он по крайней мере достаточно разозлился, чтобы ответить на ее вызов.

– Конечно нет. Этот человек полный идиот.

– Как вы можете такое говорить, а тем более так думать? Мой брат придумал дьявольский план: похитить Верити, чтобы заставить меня молчать о его прошлых прегрешениях, пока он не женится на той несчастной девушке и не проведет с ней ночь, чтобы брак нельзя было аннулировать. Капитан Реверю нарушил его план и прискакал сюда с Верити за спиной и пулей в плече, пока Джосая приходил в себя после нападения и они с Питерсом смогли приехать на помощь, правда, уже с опозданием, когда от них не было особого проку.

– Значит, он действительно ваш герой, и мне здесь ни говорить, ни делать нечего.

– И вы намерены повернуться и в порыве раздражения ехать прочь? Уйти из моей жизни еще на десять лет… – На миг Хлоя потеряла дар речи. – Как вы можете… это вы, огромный, нелепый, тупоголовый идиот с дурным характером? Вы писали мне все свои прекрасные письма, полные любви и надежды. Вы позволили мне мечтать о вас, о том, что вы меня любите. А теперь вы собираетесь наплевать на все это, потому что устали и вышли из себя? Что ж, тогда уезжайте, вы, большой глупый олух. Как я могла подумать, что люблю вас? Должно быть, я еще глупее, чем вы.

Люк стоял пошатываясь, когда Хлоя, фыркнув от возмущения, повернулась кругом, готовая броситься прочь и оставить его смотреть ей вслед, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Нет, вы не уйдете! – рявкнул он, бросившись вперед и схватив ее за талию, не давая уйти. – Вы никуда не уйдете, пока не объяснитесь со мной.

– Я ничего не стану говорить, – заявила Хлоя и так резко тряхнула головой, что ужасный чепец в конце концов свалился, и вид ее великолепных рыжих кудрей, рассыпавшихся по спине, настолько ошеломил Люка, что он едва не разжал руку и не выпустил ее.

– Хорошо, – хрипло сказал Люк, и его горячие голодные губы, обхватив ее рот, зажали его поцелуем, прежде чем она успела бросить ему очередной упрек.

Хлоя сердито сопротивлялась, и разумная джентльменская часть его существа с неодобрением отступила на второй план, тогда как другая только крепче впилась в Хлою поцелуем. Люк немного ослабил хватку, но ему непременно нужно было возбудить в Хлое желание, почувствовать, что он ей нужен, прежде чем осмелится поднять на нее глаза и сказать себе, что все хорошо и что он просто чертов глупец, если хотел от нее уехать.

Когда Хлоя начала настойчиво извиваться в его руках, сидевший внутри Люка джентльмен снова пошел в наступление и уже собирался отпустить Хлою. Сердце Люка ушло в пятки, он ждал, что она вот-вот вырвется из его объятий и набросится на него, требуя, чтобы он больше никогда не подходил к ней ближе, чем на сотню миль. Но вместо этого Хлоя обвила руками его шею и прижалась к нему, как будто не собиралась больше никогда отпускать его. В сердце Люка зазвенела неистовая радость, и в то же время он почувствовал приступ ужасной усталости.

– Я так тосковала без вас, – чуть не плача, сказала Хлоя, поднявшись на цыпочки и заглядывая в его усталые глаза взглядом полным страсти. – Я люблю вас, Люк Уинтерли, и не смейте никуда уезжать, – строго пригрозила она. – Если вы это сделаете, я отправлюсь в противоположном направлении, и вам придется бежать за мной, потому что я Тиссели и у меня тоже есть гордость, – закончила она.

– О, моя Хлоя, что бы я без вас делал? – Люк вздохнул и несколько раз похлопал глазами, чтобы понять, что ему не померещилось, и Хлоя действительно прижимается к нему и говорит эти прекрасные слова прямо на публике, перед лицом многочисленных свидетелей, поскольку добрая половина прислуги толпилась на пороге кухни с глупыми улыбками на лицах.

– Я чувствую то же, что и вы, мой дорогой небритый грубиян, – прошептала она, целуя его так, словно перед ней стоял образец идеального джентльмена.