Холодное сердце

Хлое стало еще труднее дышать, сердце рвалось из груди, а лоно с силой сжалось вокруг него, и они вместе понеслись навстречу блаженству. На этот раз она знала, что ее ждет, и жаждала этого, несмотря на легкий укол грусти из-за того, что этому чудесному слиянию придет конец. Но конец оказался таким прекрасным, таким страстным, когда Хлоя со стоном откинулась назад, а он с криком рванулся вверх, выплеснув свое семя, что спазмы наслаждения еще долго сотрясали их тела. Хлоя опустилась на обмякшее тело Люка и почувствовала себя так, словно из нее вынули все кости.

Она еще долго лежала на нем, когда последняя судорога удовольствия, прокатившись по ней волной, окончательно смыла воспоминание о той печальной, обездоленной Хлое, какой она была десять лет назад, когда отчаянно томилась и мечтала о том, что ее любовь растопит холодное сердце внучатого племянника ее хозяйки.

– И хорошо, что я этого не знала, – заметила Хлоя, глядя, как луч разгоравшегося весеннего солнца заглянул в наполненные нежностью глаза ее любимого. – Я могла бы унизиться до того, чтобы прокрасться в твою постель, независимо от того, хотел ты этого или нет, если бы только знала, что меня там ждет.

– Это хорошо для нас обоих, потому что мне еще предстояло научиться любить. Ни с кем другим у меня не было ничего подобного, – признался Люк с такой искренней надеждой, что она поверит ему, и Хлоя кивнула, решив, что иначе и быть не могло.

– Мне противно знать, что у тебя был кто-то еще, Люк. Ничего не могу с собой поделать, но я завидую всем женщинам, которые просыпались с тобой утром в одной постели и которых ты отправлял в рай с помощью самого главного оружия, которым владеет ваша светлость, – сказала она, бросив косой взгляд на это оружие, которое, казалось, жило своей жизнью и все еще пребывало в состоянии полуготовности к бою.

– До сих пор оно было скорее моим проклятьем, чем благословением, – сознался Люк.

– Это правда? – спросила Хлоя, бросив на него взгляд, в котором сомнение постепенно сменилось любопытством и восхищением.

– Да, когда я встретил Памелу и женился на ней, неистовое вожделение сводило меня с ума так же, как и ее. Мы губительно действовали друг на друга. Даже тебе был бы неприятен тот мужчина, в которого я превращался с ней. Когда она ушла, я испытал скорее облегчение, чем злость. Ушла мучительная необходимость давать ей удовлетворение, ублажать ее, тогда как единственное, что доставляло ей подлинное удовольствие, – это любым способом заставить меня применить к ней насилие, в то время как я, будучи ее мужем, хотел совсем другого. После того как она ушла, я завел любовницу. Признаюсь тебе в этом со всей прямотой, я не жалею об этом. Она показала мне, что женщину не обязательно умолять или принуждать, чтобы она согласилась лечь со мной в постель, доказала, что я могу быть физически желанным, в чем Памела не уставала отказывать мне.

– Клянусь, будь она жива, я порвала бы эту маленькую порочную дрянь на мелкие клочки за то, что она с тобой сделала.

– Сомневаюсь, в тебе нет столько злобы, чтобы мстить моим бывшим любовницам.

– Если какая-нибудь из них попытается причинить боль тебе, твоей Ив или моей Верити, вы сможете убедиться в том, что ошибались, будучи столь лестного мнения о моем характере, лорд Фарензе.

– Может быть, но, к счастью, я не настолько глуп, чтобы смотреть на других женщин, когда рядом со мной жена, готовая с радостью доставить мне в постели наслаждение, достойное самого короля. А возможно, и не только там? – предположил Люк, бросив на Хлою косой и откровенно наигранный взгляд, намекавший на другие, куда более порочные варианты.

– Возможно, – согласилась Хлоя, и ее бурное воображение немедленно предоставило ей причины, требовавшие изучить эти варианты в самое ближайшее время.

– Какой же я был идиот, что упустил тебя десять лет назад, – пробурчал Люк, нежно целуя ее, и уложил ее голову к себе на плечо, стараясь не думать об этих соблазнительных вариантах, по крайней мере сейчас, когда она едва успела лишиться девственности.

– Мы оба были идиотами, – мечтательно произнесла Хлоя, перевернувшись на бок рядом с его могучим торсом и просто наслаждаясь его теплом и близостью после того, как столько долгих ночей обманывала себя, пытаясь доказать, что может прожить без него.

– Хм, зато теперь перед нами простирается целое десятилетие любовных утех, словно обеденный стол на банкете у лорда-мэра, – прошептал Люк.

– Ну, когда мы приедем в Кэррауэй-Корт, у нас не будет времени валяться в постели. Похоже, там слишком много дел, – возразила Хлоя, подумав, что, возможно, им стоило повторить путешествие его первой жены и рискнуть поехать на озера, а не наводить порядок в доме, где прошло ее детство и который Люк купил ей, несмотря на плачевное состояние последнего.