Холодное сердце. Другая история любви

– Но она сама себя погубила, а тебе хватило глупости побежать за ней в горы, – прибавил Ханс с гадкой усмешкой. – Так что теперь мне остается только убить ее и вернуть лето.

Анна вздернула подбородок. Может, Ханс и обвел ее вокруг пальца, но если он собирается так же легко разделаться и с ее сестрой, его ожидает неприятный сюрприз.

– Тебе не справиться с Эльзой, – процедила она сквозь зубы. «Только попробуй выступить против нее, и она покажет всему Эренделлу, какой ты мерзкий слизняк», – мысленно добавила она.

Присев возле нее на корточки, Ханс взял ее за подбородок – тем же жестом, что и тогда, раньше. Но на этот раз, когда он приподнял ее лицо, Анна отпрянула от его резкого, недоброго прикосновения.

– Нет, – усмехнулся он. – Это тебе с ней не справиться. А вот я – герой, который уничтожит колдунью и спасет Эренделл от гибели.

– Тебе это с рук не сойдет, – выпалила Анна, с омерзением отстраняясь от его рук. Как она могла таять от его прикосновений раньше? Сейчас сама мысль об этом вызывала у нее отвращение.

Ханс легко поднялся на ноги и направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери, он в последний раз обернулся через плечо.

– О, уже сошло, – небрежно бросил он. А потом спокойно вышел, мягко прикрыв за собой дверь.

В потемневшей комнате становилось все холоднее. Кое-как заставив себя подняться с дивана, Анна побрела к двери и слабо подергала за ручку. Заперто. Ханс там, по ту сторону, без помех захватывает власть над ее королевством, а она ничем не может ему помешать.

* * *

Анна сама не знала, как долго пролежала на холодном полу у двери. Она только чувствовала, что ей становится тяжело дышать, как будто снежный великан Эльзы уселся ей на грудь, а ее руки словно вмерзлись в лед.

Но даже эти страдания меркли на фоне стыда и гнева, которые охватили ее при мысли, как жестоко ее обманули – и как легко она позволила себя обмануть.

Когда Ханс ушел, Анна еще долго сидела под дверью, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь, но ее голос был слаб, а массивное дерево заглушало его. Не стоило даже пытаться, и Анна вскоре сдалась, сочтя за лучшее сохранить хоть немного из оставшихся сил. В конце концов она обессиленно привалилась к двери, уронив голову на грудь.

Ее волосы к тому времени совсем побелели, и она вяло смотрела на кончик своей косы, одновременно дивясь и ужасаясь этому превращению. «Как быстро все меняется в последнее время, – грустно подумала она. – Сначала Эльза, потом мои волосы, потом мое сердце. А теперь, если Ханс добьется цели, и весь Эренделл ждут большие изменения».

При мысли о Хансе, восседающем на троне, Анну захлестнула новая волна негодования. Он бросил ее умирать. Человек, за которого она мечтала выйти замуж – и тот самый, кто окончательно вбил клин между ней и Эльзой, – бросил ее здесь, как ненужную вещь.

Что же с ней не так? Почему с ней происходят такие вещи? Ведь любовь не предназначена для того, чтобы ранить… однако все, что она успела узнать о любви, принесло ей только боль. Всякий раз, когда она открывала свое сердце, ей приходилось платить за это болью, словно его выжигало огнем. Или превращало в лед, как сейчас. А ей оставались только горечь, усталость и разочарование.

Оглядываясь на свою жизнь, Анна снова и снова видела раны, нанесенные ей любовью. Она любила своих родителей – всей душой. Но их у нее отняли. Сколько бы ни прошло с тех пор времени, Анна все еще горевала о каждом дне, который они могли бы провести вместе.

Еще она любила Эльзу. Старшая сестра была ее миром с тех пор, как они были маленькие, и даже сейчас, трясясь от смертельного озноба, на который обрекла ее сестра, Анна думала не об этом, а о том, как им было весело вместе, какие удивительные приключения они переживали и как Эльза готова была бросить любое занятие, чтобы поиграть с сестренкой в окрестностях замка. А потом все это вдруг закончилось, потому что Эльза… перестала ее любить.

И наконец она встретила Ханса. Юношу из ее грез, который, как она была уверена, никогда ее не оттолкнет. Который так много знал о том, сколько боли причинила Анне ее семья, и который сам намучился от недостатка любви со стороны отца и братьев. Казалось невозможным, что человек, с которым она поделилась своими самыми потаенными горестями, просто взял и отвернулся от нее. Но Ханс сделал это – легко и просто, не испытывая ни малейших угрызений совести. Просто потому, что она перестала быть ему полезной.

Новые слезы – на этот раз слезы обиды – хлынули из глаз Анны, когда она осознала всю несправедливость происходящего. Она сама кляла себя за то, что так неразумно доверилась Хансу, но откуда же ей знать, как дарить и как принимать любовь, если в ее жизни было так мало опыта любви? Стоит ли удивляться, что она сразу поверила лживым словам Ханса. Впервые за долгое время кто-то проявил к ней внимание… или, по крайней мере, сделал вид, что она вызывает интерес. И она поверила. «Какая же я была глупая», – печально подумала она.