Холодное сердце. Другая история любви

Но от радости она забыла про меч, и только сейчас с болезненной ясностью увидела, откуда взялся тот леденящий звук. Над сломленной фигуркой Эльзы возвышался Ханс, уже занесший клинок для удара.

Нет, этого не может быть. Почему Эльза оказалась здесь? Она ведь должна находиться в горах, в своем ледяном замке, а Ханс должен быть в Эренделле, продолжая притворяться славным парнем. Но почему-то они оба оказались посреди замерзшего фьорда, и по глазам Ханса сразу было ясно, что он намерен убить Эльзу.

«Ради некоторых людей, – всплыли в памяти Анны слова Олафа, – не жалко растаять». Это и есть истинная любовь. Анна любила свою сестру. И сейчас, когда Ханс уже занес меч для последнего удара, она должна ее спасти.

Бросив взгляд назад, она увидела, как ни о чем не подозревающий Кристоф все еще мчится к ней по льду. Она улыбнулась ему слабой печальной улыбкой, и он замедлил шаг. На его лице мелькнула сначала растерянность, а потом страх, когда его взгляд упал на Ханса. «Прости меня, Кристоф», – сказала она про себя. А потом, собрав остаток сил, повернулась и с отчаянным криком метнулась к сестре. Она едва успела заслонить собой Эльзу, вскинув руку, как клинок Ханса со зловещим свистом обрушился на нее…

* * *

«Я умерла? – вяло думала Анна. – Вот, значит, на что это похоже».

В тот миг, когда она заслонила собой Эльзу, ее тело сделалось тяжелым, как каменная глыба, ноги окончательно онемели от холода и даже дышать стало невозможно. Хотя она по-прежнему была в сознании, только видела саму себя как будто со стороны. Как в замедленном движении, она смотрела, как меч Ханса нанес удар и как на лице принца отразились шок и непонимание, когда клинок сломался об ее руку, а его самого отбросило назад.

Она услышала испуганный крик Эльзы, почувствовала, как рядом оказался опоздавший Кристоф, и даже уловила общий вздох людей, наблюдавших за ними издалека со стен Эренделла.

А потом все стихло.

На один долгий момент Анне показалось, будто все ее тело облекло жестким коконом. Свет потускнел, и она уже не понимала, где земля, а где небо, словно зависнув между двумя мирами.

Она попыталась шевельнуться, вырваться из этих тисков, как пловец, стремящийся к поверхности после затяжного нырка, но ее снова утянуло в тусклую темноту.

Спустя мгновение ее сдавленные легкие вдруг расслабились, а тело наполнилось теплом, от которого начало покалывать пальцы. Она почувствовала, как руки сестры крепко обнимают ее, прижимая к себе. Неясные фигуры, шевелившиеся где-то на краю зрения, обрели четкость, приглушенные голоса зазвучали яснее. Сердце гулко забилось в груди, и она наконец ощутила подвижность в руках и ногах. Когда Анна открыла глаза, первое, что она увидела, была макушка Эльзы. Сестра припала к ее плечу и вздрагивала от рыданий, громко всхлипывая.

Двигаться Анне не хотелось. Она знала, что теперь ей это по силам, но пусть уж лучше это объятие продлится еще немного. Она так долго мечтала о том, чтобы сестра обняла ее, что теперь не хотела потерять ни секунды этого блаженства. Наконец, медленно и осторожно, она опустила руку на плечо Эльзы и тоже обняла ее.

– О, Эльза.

Анна ощутила, как Эльза в ее руках вздрогнула и как будто съежилась от потрясения, а потом с радостным вскриком обняла ее еще крепче. Так они и стояли, обхватив друг друга и не желая двигаться с места.

– Ты пожертвовала собой ради меня? – сказала наконец Эльза, чуть отстраняясь.

– Я люблю тебя, – просто ответила Анна. Ей очень хотелось поделиться с сестрой тем, что она успела узнать о любви, но она все еще была очень слаба даже для разговоров.

К счастью, у Олафа таких проблем не возникло. Приплясывая от радости, маленький снеговик так и носился вокруг сестер, ликующе вскидывая ручки-веточки. Наконец, не в силах сдержать переполняющие его эмоции, он приподнял руками собственную голову повыше, чтобы оказаться лицом к лицу с сестрами, и с торжеством изрек:

– Знак истинной любви растопил лед в сердце!

Анна подняла голову. Неужели Олаф имел в виду то самое, о чем сейчас подумала она? Чье сердце сейчас растаяло – ее или Эльзы? Она не стала бы кидаться под меч для спасения самой себя. Такая мысль даже не пришла бы ей в голову. Она это сделала лишь ради своей сестры. Потому что… И тут ее осенило. Ей сразу стало ясно, о чем говорили тролли, и что было с самого начала известно Олафу, и что она сама не сумела разглядеть в своей слепоте. Теперь она знала, что такое любовь. Она любила Эльзу. Больше всего на свете. И она готова была сделать все что угодно ради ее спасения. Одолеть высокие горы или даже заслонить Эльзу от меча своего бывшего жениха-негодяя. Знак ее любви к Эльзе оказался сильнее магии. Она улыбнулась и посмотрела сестре в глаза.

– Любовь… растопит лед, – задумчиво проговорила Эльза и, встретив взгляд сестры, повторила уже громче: – Любовь… ну конечно!

– Эльза? – окликнула ее Анна. Неужели ее сестра подумала сейчас о том же, что пришло ей самой в голову всего мгновение назад, – что Анна не единственная, чье сердце перестало быть холодной льдинкой?

Словно угадав ее мысли, Эльза кивнула.