Холодное сердце. Другая история любви

«И чему я удивляюсь? – размышлял Ханс, покидая под конвоем камеру. – Неужели я искренне думал, что Анна смягчится и забудет, что я пытался убить ее сестру и ее саму? Или что я пытался одурачить ее, притворяясь, что влюблен?» Он поежился. Почему-то в глубине души он и впрямь верил в это. Он был так уверен в непогрешимости самого себя и своего плана, что мысль о поражении никак не укладывалась у него в голове.

И все же он потерпел поражение. Полное и безоговорочное. И если стражники сказали правду, что его отправляют домой, этого поражения ему уже не исправить.

Как только до Ханса окончательно дошло, что происходит, он принялся упираться и вырываться что было мочи, но стражники держали его крепко и его протестующих воплей как будто не слышали.

«Я не могу вернуться назад. Пожалуйста, прошу вас, только не домой», – в отчаянии думал Ханс. Но с эренделльскими стражниками не поспоришь: они определенно хорошо знали свое дело.

Глава 33

Гавань Эренделла снова ожила. Ворота замка стояли распахнутые во всю ширь, рыночная площадь кипела и бурлила, а теплый, напоенный летними ароматами воздух так и манил выйти на улицу, превращая обычный день в праздник.

В самом замке настроение царило тоже праздничное. В распахнутые окна врывался свежий ветерок, все двери были открыты настежь, а огромное количество посуды, которое так поразило Анну несколько дней назад, не спешили убирать в кладовки – ведь скоро она снова понадобится для очередного бала! Главный зал уже ничуть не напоминал убежище для обездоленных: полы были тщательно натерты, обгоревшие свечи в канделябрах заменены на новые, зато груды одеял и пледов давно убрали подальше. А дровам и хворосту, приготовленным для очагов, нашли другое полезное применение: они пошли на починку плетней и изгородей, поваленных снежной бурей. Лакеи и горничные деловито сновали по коридорам, болтая и перешучиваясь, от души радуясь, как им повезло, что у них такая чудесная, любящая королева и такая добрая, веселая принцесса. Одним словом, прежде молчаливый и унылый древний замок полностью преобразился и как будто даже помолодел.

Однако перемены коснулись не только замка. Уединившись в своей комнате, Анна присела перед туалетным столиком, разглядывая свое отражение. Девушка в зеркале выглядела точно так же, что и несколько дней назад. «И все-таки я стала другой», – подумала Анна, задумчиво вертя в пальцах рыжий локон. Внешних отличий было немного: исчезла белая прядка, которая была у нее с детства, и взгляд, который раньше выдавал печаль и одиночество, теперь был полон жизни и надежды, а улыбка сияла радостью. Такие незаметные черты, размышляла Анна, но какие огромные перемены стоят за ними.

Зато ее внутреннее состояние, признала Анна, изменилось гораздо сильнее. Теперь ей больше не приходилось красться по пустым коридорам к заветной двери, каждый раз зная, что ее не удостоят ответом. Теперь по утрам Анна вскакивала с постели еще до восхода солнца и тут же мчалась в спальню Эльзы, где они просиживали вместе часами, наверстывая упущенное общение, глядя, как на полу вытягиваются солнечные пятна. А потом они вместе начинали новый день. Анна провела Эльзу по своим самым любимым местечкам в окрестностях замка и познакомила ее с Кьекком, а еще показала ей, где теперь Кук прячет шоколад, и они, вспомнив детство, попытались незаметно стащить немного, но у них ничего не вышло.

А еще они очень полюбили выходить за ворота. Они так мало знали о жизни за пределами замковых стен, что каждый новый день одаривал их новым бесценным опытом, будь то поход на рыбалку, или возможность послушать пение школьного хора перед ратушей, или прогулки по лугам, где они с восторгом бегали, взявшись за руки, по душистой зеленой траве.

– Я никогда не думала, что меня ждет такое счастье, – призналась Анна сестре однажды вечером, когда они устроились в уютной библиотеке.

– Я тоже, – тихо сказала Эльза. – Не могу поверить, сколько времени я потеряла, прячась ото всех. Пожалуйста, прости меня.

Анна затрясла головой. Сестра уже успела рассказать ей, что произошло в ту ночь, после которой вся их жизнь изменилась. Когда обе сестры узнали правду о том, как Эльза случайно ранила Анну льдинкой в голову, это сняло огромную тяжесть с их плеч.

– Ты ведь тогда была совсем маленькая, – сказала Анна. – И я тоже. Мы же толком ничего не понимали! И маме с папой вовсе не следовало заставлять тебя скрывать, кто ты есть, Эльза. Потому что ты чудесная и удивительная. Это ты прости меня. Прости, что я не догадывалась, что ты просто пытаешься защитить меня.

– Ах, Анна, – с улыбкой ответила Эльза. – Я люблю тебя и всегда любила. И буду любить всю жизнь. Давай не будем повторять прошлых ошибок и больше никогда не будем ничего скрывать друг от друга.

Анна рассмеялась и протянула сестре руку.

– Договорились, – весело сказала она.