Холодное Сердце Казановы

Застонав, я сполз с дивана и поковылял к холодильнику.

— Конечно. Почему бы и нет. У меня же нет работы.

— Эммет ничего не говорил о фотографиях? — Она повернула голову, чтобы проследить за мной, пока я открывал холодильник.

— Говорил. — Я достал молоко и выпил его прямо из пакета.

— Ну? — Ее фиолетовые глаза загорелись. Мне нравилось, что она искренне переживает.

— Они были идеальны. — Я вытер рот рукой, а затем вернул молоко в холодильник. — Но теперь мне нужно что-то еще, чтобы занять себя. Я чувствую клаустрофобию.

— Скоро он даст тебе другой проект. — Ее лицо выражало сочувствие и надежду. — И скоро все это закончится, и ты сможешь вернуться к путешествиям по миру.

Когда Даффи не было в квартире, у меня появилось много свободного времени. Я спустился вниз, сделал несколько покупок для нашего соседа, требующего большого ухода, и постарался не обращать внимания на свой зуд, связанный с путешествиями. Единственный способ его унять — сесть на самолет и улететь отсюда. Но я обещал Даффи, что буду здесь, чтобы помочь ей с оформлением визы. Ответственность — это хреново.

Вернувшись в здание, я зашел в закусочную и купил Чарли кофе и яблочный пирог. Затем я поднялся проведать старика. Я постучал в его дверь, чувствуя себя персонажем гребаного ситкома из семидесятых. Соседские визиты не очень-то вязались с жизнью рок-звезды. Он не ответил.

Возможно, он куда-то вышел.

…но также возможно, что он просто запылился.

Подавив ворчание, я снова постучал в его дверь.

— Чарли, это Риггс. Открой.

Ничего. Это было не похоже на Чарли, который обычно падал ниц, когда я приходил, словно я Папа Римский или что-то в этом роде. Я нажал на дверной звонок, испытывая одновременно беспокойство и злость на себя за то, что мне наплевать на все это.

— Открывай, Чарльз, или я вышибу эту дверь. Надо поддерживать традицию.

Казалось, половина моего времени в этом здании уходила на то, чтобы сносить двери, а потом платить за их установку. Существует ли олимпийский вид спорта для таких вещей?

Когда ответа так и не последовало, я отпустил бумажные пакеты, сделал шаг назад, разогнул плечо и ударил по двери. Хлипкая дверь распахнулась. Я перешагнул через коричневые пакеты, которые ранее оставил на полу, и вошел внутрь. Прошло всего двенадцать часов с тех пор, как я в последний раз проверял его, а здесь уже воняло.

О, черт, если он умер, я застряну здесь навсегда, отвечая на вопросы полиции.

Оглядевшись, я с облегчением убедился, что запах серы исходит от вареных яиц, которые он оставил на прилавке, а не от его разлагающегося тела.

— Чарли? — спросил я, передвигаясь по квартире. Она была больше, чем у Даффи, но все же достаточно маленькой, чтобы обойти ее менее чем за две минуты. — Ты, больной урод, кто варит яйца и держит их на прилавке?

Я зашел в его спальню. Пусто. Я бросился в ванную и открыл дверь. С другой стороны на нее давило что-то твердое и тяжелое, из-за чего ее было трудно открыть до конца.

Черт.

Осторожно протиснувшись в щель в двери, я перешагнул через… что это, черт возьми, было? Ногу. Я посмотрел вниз. Чарли лежал на полу, глаза его были закрыты, руки раскинуты, словно он лепил снежного ангела. Он выглядел молодым и старым одновременно.

Если бы он умер, Даффи была бы очень огорчена. И если честно, я бы тоже расстроился.

Я присел и провел пальцами по его носу. Его горячее дыхание пронеслось над ними, слабое, но все же. Я облегченно вздохнул.

Я достал мобильный телефон и покачал головой.

— Тебе повезло, что я вызываю «скорую», а не полицию. Я бы убил тебя вдвойне, если бы ты так испортил мне день.

Следующий час прошел быстро. Чарли увезли в больницу на машине скорой помощи. Он все еще был без сознания, и парамедики сказали мне, что не имеют права сообщать мне какую-либо информацию о его здоровье, поскольку я не являюсь ближайшим родственником, но что я могу навестить его, как только он окажется в больнице. Они также сказали, что я «поступил правильно». Как будто можно было сделать что-то еще, когда находишь своего соседа без сознания на полу.

Я отправил Даффи сообщение, сообщив ей о случившемся, а затем отправился в «Пивоварню». Этот бар был хорош тем, что открывался в полдень, а значит, напиться в хлам было не только легко, но и легитимно.

Я уже пил третью порцию, когда мой телефон зажужжал от входящего звонка. Я достал его из кармана и нахмурился. На экране высветилось имя Гретхен. Я не мог игнорировать ее вечно, потому что зрелость или что-то в этом роде. К тому же мне было что ей сказать.

— Привет, Риггс! — Она говорила как солнышко, как будто мы и не расставались после того, как меня заставили жениться на ее помощнице, которую она потом унизила в последний день работы в офисе. — Как поживаешь, дорогой?

— Тебе имплантировали личность, когда ты в последний раз ходила на липосакцию? — Я прислонился к барной стойке, прищурившись. — Ты говоришь очень…

— Счастливо? — щебетала она.

— Мило, — поправил я.

— Разве это не хорошо? — Похоже, она была за рулем. Или, что более вероятно, ею управляют.