Холодное сердце Хальгорда

— Соль? А разве вы её покупаете? — удивлённо спросила, как-то я упустила этот вопрос.

— Да, у ярла Геста, самая лучшая, — ответил Ульв, возвращаясь к перечислению.

— Ясно, — пробормотала, вспоминая, как строили солеварню на берегу моря в Средние века.

Папа любил смотреть разные передачи на тему исторических достижений и каждый вечер за ужином, хоть мама и бурчала на него, мы просвещались. И по-моему, в одной из передач рассказывали, что процесс выварки соли был очень сложным и длился не менее тридцати часов.

А ещё солевар должен был обладать большим опытом, чтобы получить из соляного раствора качественную соль, иначе она будет с ненужными примесями и горчить. Выпарить морскую воду, до загустения, дождавшись образования на дне ёмкости соляных хлопьев, вроде бы просто, но нужны дрова… много или торф, уголь, а у нас его нет.

Можно, конечно, выпаривать естественным путём, соорудить «солнечные солеварни» высушивая морскую воду или вымораживать, при низкой температуре насыщенный солью раствор оседает, а более пресная вода на поверхности покрывается коркой льда. Снимая лёд и повторяя так несколько раз, можно получить высокую концентрацию раствора, которую путём сушки преобразовать в соль.

— Идём? — прервал мои мысли Свейн и Матс, — посмотрим, что на этот раз предлагают ярлы и конунги.

— Да, посмотрим, что здесь предлагают, — улыбнулась мужчинам, взявшие на себя роль экскурсоводов.

Гуляя между рядов, я с тоской рассматривала те же меха, оружие, ткани, всё то, что привезли и мы. Ну разве что ещё был в больших мешках ячмень, маленьких соль, в деревянных бочонках мёд.

На низких лотках лежали украшения, сделанные из зубов животных, железа и дерева, всё довольно грубое и массивное. Там же лежали маленькие ножи, гребни, ножницы, иголки. Среди украшений в основном были броши, различной формы — длинные, квадратные, круглые, трехлепестковые. Кольца, браслеты, подвески, ожерелья, среди которых я увидела одно из стеклянных бус.

— Сколько просишь? — стребовал Матс, заметив мой интерес к нему.

— Дорого, у купца взял, заходившего позапрошлом годом, — ответил мужчина, лет так пятьдесят с круглым животиком, лицо в шрамах смотрелось очень грозно, а за спиной висел небольшой топор.

— Ты скажи сколько? — рыкнул Свейн, поторопив лавочника, у которого забегал взгляд, мужчина явно просчитывал в уме, как бы не прогадать.

— Пять золотых, — выпалил он, спустя минуту и замер в ожидании.

— За эти? — презрительно воскликнул Матс, подхватывая меня под руку, повёл дальше.

— Однако, — хмыкнула я, понимая, что наша община на бусах должна жить в достатке и не знать голода, а если нам удастся изготавливать ещё и посуду, на золоте есть будем.

— Правильно Хальгорд решил купцов дождаться, здесь никто не сможет себе позволить такое, разве только свадебный подарок конунгу, но это до осени ждать, — поделился Свейн, остановившись у одного из столов, где лежало оружие.

— Тогда это что за торг? — спросила, рассматривая небольшой нож с красивой костяной рукояткой.

— Это местный, сюда стекаются все ярлы, конунги с ближайших селений, — принялся объяснять Матс, — весной, когда заканчивается посевная, конунги встречаются, обсуждают планы, рассказывают, как пережили зиму, закупают необходимое, привозят свой товар.

— Хм… спасибо, — озадаченно поблагодарила, осматривая похожий товар на столах, — но здесь у всех всё одинаково?

— Не совсем, — довольно улыбнулся Свейн, — мы живём в горных местностях, у нас хорошие пастбища, мы везём вяленое мясо, шкуры и кожу, а ещё у нас добрая охота. Земледелием занимаются южные и юго-западные конунги и, если у нас не вызрел ячмень в случае голода, мы закупаем хлеба у них. Главным товаром у нас — меха, лучшие среди здесь предложенных, а ещё морской промысел.

— И добыча с похода, обычно у нас лучшая, — добавил Матс, самодовольно улыбаясь.

— Ясно, — усмехнулась, не теряя надежды найти здесь хоть какие-нибудь овощи, а мини-тепличку мы с Хаконом сделаем.

Но овощи практически отсутствовали и меня это, признаться, расстроило, кроме капусты, моркови и сельдерея ничего не было. Зато было вдоволь рыбы и кажется это основной продукт местной кухни. Лосось, форель, сельдь, горбуша, мясо кита, всё здесь было в избытке.

На лотках рыба лежала печёная, чтобы покупатель мог тут же, не отходя далеко от товара перекусить, а ещё сушёная, маринованная, копчёная, от которой шёл такой потрясающий аромат, что у меня в животе заурчало.

— А это что? — уточнила, показывая на мешок, заполненный тёмными шариками.

— Мясо кита сушёное, удобно брать в дорогу, если жарко на улице, — пояснил Свейн, — также заготавливают осенью мясо коров и птицы.

— Спасибо, — поблагодарила, восхищаясь, такой задумки.

— У каждой общины свои традиции в приготовлении, Дорта прежде, чем сушить выдерживает мясо в рассоле с травами, получается вкуснее, — тихо произнёс Матс, видимо, не хотел, чтобы прознали конкуренты, — можно так есть, не разваривая в похлёбке.

— Да, так действительно будет вкуснее, — согласно кивнула я, — может, вернёмся к нашим, здесь боюсь, я больше ничего не увижу.