Холодное сердце Хальгорда

— Эви! — обеспокоенно воскликнул Хальгорд, ворвавшийся в дом, из которого давно всех выгнали, оставив только повитуху и несколько женщин в помощь, — как ты?

— Хорошо… ох, — ответила, поморщившись, тут же схватилась за живот, — Рагна сказала, что ещё часов семь ждать.

— Я буду рядом, — прошептал муж, он приобнял меня, даря успокоение и силу, — Один поможет, не оставит тебя и нашего сына.

— Будешь, пока время не придёт, — согласно кивнула Рагна и, грозно сощурив глаза, добавила, — а потом за дверью подождёшь.

Отвечать суровой повитухе Хальгорд не стал, лишь, только мельком взглянув на женщину, он подхватил меня за руку и пошёл рядом со мной. Не прекращая посматривал на моё лицо, и стоило мне поморщиться, он тут же останавливался, подставлял свою руку, чтобы я могла на неё опереться.

Было больно… очень больно. Пока были силы, я ходила вдоль кроватей, шумно дышала и всё время говорила с малышом. Рагна, Анни и Вилма непонимающе смотрели на меня, решив, что от боли у меня помутился разум, но мне так было легче. Когда боль становилась совсем невыносимой, я, обхватив Хальгорда за шею, висла на муже и так мне тоже было легче. Но боль со временем усиливалась и, казалось, что ей не будет конца.

— Эви… уже скоро, — успокаивающе шептал муж, пытливо всматриваясь в моё лицо, — отвару?

— Да… Один! — воскликнула, замирая, спустя несколько болезненных минут, уточнила, — ягодного немного губы смочить.

— Пора, — коротко ответила Рагна, положив на низ живота свою шершавую ладонь, прислушиваясь, — идём, а конунг ждёт за дверью.

— Эви… — начал Хальгорд, грозно взглянув на повитуху.

— Иди, так будет лучше, — прохрипела, направляясь к кровати, застонала, — Оуи…

Первый наш сын родился в полночь, когда на чернильном небе зажглись мириады звёзд, а аромат цветов стелился по земле, словно туман.

— Эирик, мой маленький правитель, — прошептала, задыхаясь от переполняющих меня чувств. Облегчение, что боль закончилась, счастье, когда у груди твоя кроха, смешно чмокающая губами и бесконечная нежность ко всему миру.

— Эви… какие у него маленькие кулачки, — сиплым голосом произнёс Хальгорд, держа на руках сына, — у него твои глаза…

— И твои губы, — отозвалась, с любовью наблюдая за отцом и сыном, сейчас Хальгорд не был конунгом, он был отцом. Морщинка между бровей разгладилась, а с лица нисходила восторженная и гордая улыбка.

Второй сын родился спустя пять лет, на рассвете, когда на небе только-только стали появляться первые розовые лучики, а пробудившиеся птицы запели, встречая нового человечка.

— Вальгард! — с гордостью воскликнул Хальгорд, даря имя второму сыну, — защитник!

— Сынок, — прошептала, забирая раскричавшегося кроху, целуя в маленький носик. Хмурые бровки малыша делали его таким похожим на отца, а сильные пальчики не хотели отпускать из своего захвата папину прядь волос. Рождение наших сыновей было самое потрясающее, что происходило со мной и Хальгордом.

— Мама, я подержу братика? — сделав серьёзное лицо, скопировав папу, попросил Эирик, забравшийся на нашу кровать.

— Конечно, только не прижимай крепко, он ещё маленький. А ты вон какой большой и сильный, — произнесла, глядя на такого вдруг ставшего взрослого сынишку.

— Не буду, — настороженно прошептал Эирик, замерший с малышом на руках, он практически не дышал и с любопытством разглядывал крохотные пальчики брата.

Меняя пелёнки маленькому крохе, который за свои полгодика уже стал таким внимательным и серьёзным, я вспоминала его рождение, смеясь над своими страхами и опасениями.

— Завтра отплываем, — произнёс Хальгорд, прерывая мои воспоминания, — нас давно ждут в Бритте. — Хм..., — растерянно взглянув на мужа, промолвила, — уверен, что время подходящее? — Да, море успокоилось Живя в долине, мы отнюдь не чувствовали себя отрезанными от своих соплеменников за морем, наши драккары регулярно отправлялись в Норвегию, Исландию и Бритту. Возили моржовые бивни, канаты, шкуры, меха. Стеклянные бусы, глиняную покрытую глазурью посуду, вышитую бисером тесьму и прочие украшения, которые мы меняли на зерно (для хлеба и пива), ткани и золото.

— Чайные сервизы, столовые приборы, стеклянные бокалы, всё переложили соломой? — тихо спросила, беря сынишку на руки судя по сморщенному носику и нахмуренным бровям, скоро маленький защитник начнёт кричать.

— Всё сложили, — заверил меня Хальгорд.

— Будьте осторожны.

— Ты знаешь, Бритта недалеко, мы вскоре вернёмся.

— И всё же, — настояла, пристально взглянув на мужа, — не стоит попусту рисковать.

— Хорошо, — улыбнулся конунг, но я уверена, что, если на пути встретится торговый корабль, Хальгорд его не пропустит. И бороться с этим я не в силах, видимо, это в крови у местных мужчин.

— Я с папой пойду, — заявил маленький правитель, сползая с нашей кровати, на которой, до этого внимательно следил за братишкой, — он говорил, когда мне будет пять лет, папа возьмёт меня с собой в поход.

— Но тебе ещё нет пяти, — возразила сыну, погрозив из-под покрывальца кулаком мужу, — ещё целых два месяца до твоего дня рождения.