Холодное сердце (ЛП)

— У меня есть идея, давай пойдем к Ниле, вернем куклу Дастину.

Этот клоун сейчас серьезно?

Я приподнял бровь.

— Ты хочешь, чтобы я ворвался в квартиру твоей сестры и украл куклу, за которую она заплатила, чтобы подарить ее твоей дочери на Рождество?

Он ведь это имел в виду?

Шон радостно рассмеялся.

— Нет, и нет. Мы не ворвемся — нам предложат войти. Ты ничего не будешь красть. Ты заберешь ту вещь, которая принадлежит тебе. А Чарли откроет утром свой подарок и будет счастлива. Поверь мне.

Он был не в себе, но я не возражал, так как его идея могла помочь мне вернуть куклу.

Но опять же, я не знал. С чего он решил, что кукла принадлежала мне, когда за нее заплатила Нила.

— Дружище, я понятия не имею, что ты курил, но ведь я не платил за…

— Кредитная карта Нилы лежит на журнальном столике, — снова ухмыльнулся Шон.

Что?

Я нахмурился и выпрямился на диване. Я потянулся и взял карту, о которой он говорил и осмотрел ее. Мисс Нила Кларк — было написано на карте.

Как так вышло, что у меня карта Нилы?

— Я не понимаю.

Шон вздохнул.

— Это не так уж сложно понять, дружище.

Для него возможно.

Я проворчал:

— Тогда просветите меня, о мудрейший.

Шон потянулся и сказал:

— Как я предполагаю, вы с моей сестрой одновременно пытались заплатить за куклу. А кассир взял твою карту, оплатил куклу и вернул ее Ниле. А ты, в свою очередь, забрал ее карту, думая, что это твоя. Так что, простая ошибка.

Я уставился на Шона, а затем на карту.

Святое дерьмо.

— То есть, кукла моя?

Шон усмехнулся.

— Она твоя.

Вот, черт, да!

Я самодовольно улыбнулся. Кукла гребаной Огненной принцессы была моей. И все, что я должен сделать — это получить куклу обратно из рук Нилы.

Моя улыбка увяла, когда я подумал о предстоящей задаче. Я должен это сделать — это было сложно. Но я должен.

А еще я должен быть бдительным и охранять свои соски, но кроме этого все должно получиться забавно... правда?

— Нервничаешь? — спросил меня Шон, когда мы шли по коридору к квартире Нилы.

Я клянусь, что слышал, как мое сердце бьется с каждым шагом, который приближал меня к квартире Нилы, все сильнее. И этот дурак еще спрашивает меня, нервничаю ли я? Да страх полностью поглотил меня.

— Нет, дружище, — солгал я. — Это же будет легко.

Я прекрасно знал, что пот выступил на моем лбу, но даже если Шон заметил это, то он был хорошим приятелем и не стал говорить об этом. Да и мне не хотелось снова стать объектом его шуточек. Поэтому я не проявлял каких-либо эмоций. Я сохранил свою невозмутимость и безэмоциональность, что было чрезвычайно трудно, но я справился.

— Вот мы и на месте, — объявил Шон, когда мы остановились перед дверью, сделанной, явно, из человеческих костей.

Ну, хорошо, дверь была из дуба, но, с таким же успехом она могла быть сделана из человеческих костей, Нила ведь была Дьяволом, в конце концов.

Мое дыхание участилось, сердце забилось быстрее, пот начал каплями стекать со лба вниз по моим щекам. Я прекрасно знал, каким трусом был, но мне было плевать. Я находился на ее территории, на которой никогда не бывал прежде. Она могла перехитрить меня, и я бы ничего не смог с этим поделать.

Это был кошмар. Мой страшный кошмар, не иначе. Нила всегда была звездой моих кошмаров... Она была также звездой некоторых моих ночных сновидений с рейтингом 18+, ну, в смысле, кошмаров. Я попытался все же не думать об этом.

— По крайней мере, ты мог бы хотя бы попытаться и не выглядеть таким испуганным, — пробормотал Шон, когда поднял руку и три раза постучал в дверь.

От каждого стука по лакированной двери я вздрагивал.

— Я не боюсь, — сказал я после того, как откашлялся... Дважды.

Шон фыркнул.

— Не разыгрывай меня, дружище.

Я нахмурился и выпрямился в свои добрых шесть футов три дюйма (прим. пер. приблизительно 190,5 см).

Прекрати быть трусливой сучкой.

Я повторил мысль много раз в своей голове, пока немного не успокоился. Спустя несколько секунд дверь в квартиру Нилы открылась. И мое спокойствие, сопровождавшее меня несколько секунд, мигом покинуло меня. Я вновь превратился в комок нервов.

Прекрасно.

— Привет, сестренка, — Шон усмехнулся и обратился к Ниле, которая смотрела на него с приподнятой бровью.

Мне хотелось рассмеяться, когда ее взгляд упал на меня. Ее поведение изменилось, как только до нее дошло, что я стоял перед ней. Ее руки сжались в кулаки, хрупкое тело напрягалось, губы странно симпатично сжались, а глаза сощурились.

О, да, она была вне себя от гнева.

— Ты, — прорычала она.

Нервозность, которую я чувствовал несколько минут назад, исчезла и сменилась моим обычным вспыльчивым поведением, когда она была рядом и была готова позабавиться, и я был благодарен этому. Быть мудаком по отношению к ней, как раз было тем, с чем я хорошо справлялся, все остальное выходила за рамки моей «зоны комфорта».

Я усмехнулся, произнося:

— Я.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела она.

Я моргнул, когда плохая, действительно нехорошая мысль, пришла мне в голову.