Холодное сердце (СИ)

Дабы не привлекать к себе лишнего внимания, она сосредоточила внимательный взгляд на профессоре Эддингтоне, однако совершенно не слышала, о чем тот говорил.

«Не хотел лишать себя возможности с головой окунуться в учебный процесс».

Гермиона не приняла его слова за чистую монету: озвученная причина явно была последней в списке тех, что сподвигли Драко вновь посещать занятия.

«А как на это отреагировала директор МакГонагалл?».

«Сказала, что не считает эту идею разумной, однако не в праве запрещать мне присутствовать на занятиях, если зелья, что я принимаю, на самом деле помогают. Я бы пришел раньше, но она отправила меня к мадам Помфри, чтобы та взяла мою кровь на анализ».

Дафна Гринграсс, сидящая перед Драко, неожиданно повернулась к нему лицом и положила на его парту клочок пергамента, после чего поспешно отвернулась, чтобы не навлечь на себя гнев профессора Эддингтона. Он крайне не любил, когда студенты занимались на его занятиях посторонними делами, никоим образом не относящимися к защите от Темных искусств. В подобных случаях профессор, как правило, выставлял нарушителей за дверь и назначал отработку, которая представляла собой написание непомерного эссе по изучаемой теме.

Драко мельком пробежал взглядом по написанному и, ответив на послание, сложил из пергамента маленького журавлика, который взмыл в воздух и устремился к впереди находящейся парте. Дафна тут же перехватила его, превращая изящное оригами в скомканный лист бумаги.

Гермиона, периферийным зрением наблюдающая за этой сценой, испытывала неоднозначные чувства. Она понятия не имела, что было написано в том послании, но почему-то сам факт их переписки ее… Задевал? Волновал? Господи, как же это глупо. Дафна и Драко учились на одном факультете и не исключено, что их связывали приятельские отношения. Так почему же тогда ее сердце посчитало нужным выразить свое недовольство, если мозг не видел в сложившейся ситуации ничего, о чем стоило бы переживать?

Не хватало только, чтобы в Гермионе пробудились собственнические чувства и она, находясь в здравом уме, начала контролировать каждый шаг Драко, словно тюремный надзиратель. Что-что, а это точно станет отправной точкой к помешательству.

«Ревнуешь?», — ни с того ни с сего пронеслось в ее мыслях.

Гермиона моментально повернула голову в сторону Драко, недоуменно вскинув бровь. На его же лице красовалась нахальная ухмылка. Собственное наблюдение однозначно привело его в неподдельный восторг.

«Что? Мерлин, с чего ты это взял?».

«С того, что ты немигающим взглядом смотришь на Дафну, пытаясь прожечь в ее спине дыру».

«Такого не было, — с ноткой сомнения возразила Гермиона, в душе надеясь, что на самом деле не занималась этим, пока старательно пыталась установить причину, по которой ее проклятое сердце вообще сочло безобидную переписку поводом для беспокойства. — Я не сумасшедшая девица, которая будет отгонять от тебя поклонниц метлой».

«Очень жаль, потому что я бы многое отдал, чтобы на это посмотреть, — без капли стеснения заявил Драко, попутно кивая профессору Эддингтону, чтобы показаться тому внимательным слушателем. — Когда-то давно мои родители хотели, чтобы я женился на ее младшей сестре, поэтому мы с Дафной волей-неволей начали общаться. Но помолвка сорвалась, и пути наших семей разошлись. В записке она спросила о моем самочувствии, так как преподаватели не давали особых комментариев по этому поводу».

«Тебе не нужно отчитываться передо мной, — ответила Гермиона, но, к собственному удивлению, почувствовала, как сердце наконец успокоилось. И когда только этот орган умудрился обзавестись собственным разумом, никоим образом не связанным с тем, что имелся у нее самой? Да здравствует диссоциативное расстройство личности. — Ты так и не рассказал, зачем мадам Помфри взяла у тебя кровь».

«Профессор Слизнорт сказал, что если магия артефакта перешла в так называемое спящее состояние, то можно попробовать сделать антидот. Он думал над этим раньше, но боялся, что стороннее вмешательство значительно усугубит ситуацию».

«Драко, это же замечательная новость! — чуть было не произнесла вслух Гермиона, но вовремя успела себя остановить. Вот только лучезарная улыбка намертво приклеилась к ее лицу и не желала убираться ни при каких обстоятельствах. Лишь бы ее излишне приподнятое настроение не заинтересовало профессора Эддингтона. — Но как именно профессор Слизнорт собирается приготовить его?».

«Я не знаю всех подробностей, но он упомянул что-то про пегаса. Смею предположить, что ему сделают инъекцию извлеченного из моей крови яда, после чего дадут время выработать иммунитет. Если все сложится удачно, то через несколько месяцев у профессора Слизнорта будет исходный материал для приготовления полноценного антидота».