Холодное сердце (СИ)

— Как скажете, — подозрительно спокойно отреагировал Айзек, безразлично пожав плечами. Мгновением позже он в один глоток осушил флакончик и слизнул с нижней губы остатки прозрачного зелья, — правда, не уверен, что это поможет вам добиться желаемого.

Дождавшись, пока сыворотка правды начнет действовать, МакГонагалл заняла кресло напротив Айзека и, положив сцепленные в замок руки на колени, приступила к допросу:

— Итак, мистер Шаффик, расскажите нам, как именно вам удалось пронести темномагичсекий артефакт в школу?

Предполагалось, что, выпив данное зелье, человек будет вынужден рассказать все, о чем его спрашивают, не утаив ни малейших подробностей. Однако Айзек и бровью не повел, продолжая играть в молчанку.

— Предпочту не отвечать на этот вопрос, — произнес он, после чего протяжно зевнул, демонстрируя полное отсутствие интереса к происходящему. — Может, вы хотите спросить о чем-то еще? Правда, не могу гарантировать, что вы добьетесь от меня иной реакции.

— Но как такое возможно? — неподдельно изумилась МакГонагалл, отчего ее тонкие редкие брови поползли наверх.

— Смею предположить, что мальчик выпил антидот, делающий его неуязвимым к сыворотке правды, — отозвался профессор Слизнорт, покручивая один из кончиков густых усов между пальцев. Он всегда делал это, когда волновался. — Некоторые маги принимают его на регулярной основе из соображений безопасности. Если это так, то нам необходимо подождать, пока действие антидота прекратится, — постучав по подбородку, он уточнил, — на это уйдет около двадцати четырех часов.

Приняв прозвучавшие слова к сведению, директор МакГонагалл обратилась к молодому мужчине, стоящему рядом со Слизнортом:

— Профессор Эддингтон, быть может, вы сумеете помочь нам? Я слышала, что вы хороши в легилименции.

Молча достав из внутреннего кармана пиджака палочку, профессор обошел Айзек и остановился позади него, направляя кончик древка ему в затылок.

— Легилименс.

Гермиона с замиранием сердца наблюдала за происходящим, мысленно скрестив пальцы на удачу. Она искренне надеялась, что им удастся добиться всей необходимой информации. Но больше всего ей хотелось верить в то, что у Айзека было противоядие, способное излечить Драко.

— Признаться честно, я поражен, мистер Шаффик, — наконец подал голос профессор Эддингтон, убирая палочку обратно в карман. Однако одного только взгляда на его безрадостное выражение лица было достаточно, чтобы понять, что преподавателю защиты от темных искусств не удалось сдвинуть дело с мертвой точки. — Как жаль, что я узнаю о том, что вы обладаете талантом к окклюменции при данных обстоятельствах, а не в ходе учебного процесса. К сожалению, директор, мне нечем вас порадовать: этот молодой человек надежно скрывает свои воспоминания. Думаю, именно по этой причине сыворотка правды не возымела на нем никакого эффекта.

— Но что же нам делать, — неосознанно озвучила Гермиона то, о чем только что подумала.

Все, включая наслаждающегося их бессилием Айзека, тут же взглянули на нее.

— А если мы попробуем прибегнуть к помощи омута памяти? — выдвинула идею МакГонагалл, перебирая оставшиеся варианты.

— Боюсь, мы рискуем повредить воспоминания, либо же и вовсе не сможем извлечь их, если мистер Шаффик не позволит нам этого сделать, — профессор Эддингтон отрицательно мотнул головой, отвергая ее предложение.

С каждой секундой Гермиона все больше впадала в отчаяние. Тот, кого она когда-то считала своим другом, оказался крайне хитрым и продуманным человеком, который надежно прикрыл тыл, скрывая свои мрачные тайны. И почему-то Гермиона сильно сомневалась, что мракоборцам, использующим в работе те же методы, которые только что перепробовали профессор Эддингтон и профессор Слизнорт, удастся добиться каких-никаких результатов: после всего, что Айзек успел натворить, ему однозначно грозило тюремное заключение в Азкабане, поэтому он уж точно не станет по собственной воле идти навстречу следствию.

В какой-то момент Гермиона поймала себя на мысли, что жалеет о том, что Круциатус входит в список Непростительных. Пустив его в ход, им однозначно удалось бы развязать Айзеку язык: мало кто смог бы хранить молчание, испытывая на себе подобные пытки.

«Мерлин, как ты вообще можешь даже думать о таком!», — мысленно отчитала она саму себе. Вот только в действительности Гермиона не испытывала стыда. В ситуации, когда на кону стояла жизнь близкого, она была готова поступиться моралью. Но едва ли кто-то позволит ей остаться с Айзеком один на один и осуществить задуманное.

— Неужели больше ничего нельзя сделать? — в отчаянии взмолилась она, обращаясь ко всем профессорам. Уж кто-кто, а они, обладая значительным багажом знаний, должны были придумать иной способ добиться от Айзека ответов.

— Знаете, на самом деле, у меня есть один вариант, однако для этого нам необходимо будет наведаться в Министерство магии, — неуверенно поделился своими соображениями профессор Эддингтон, проведя ладонью по волосам. — Не уверен, что работники отдела магического правопорядка согласятся на это, но попробовать стоит.