Холодное железо

Он должен был добраться до гостиницы в Фоссе за два дня; в других случаях ему это удавалось.

Впереди шли солдаты, снимая с повозки бедную купеческую семью, пока мать съеживалась со своими детьми, а мужчина держал свой расколотый скальп вместе. Пятеро мужчин в ржавых доспехах швыряли в грязь мирские пожитки семьи, выискивая монеты. Десять лет падения цен на зерно и все более жестокой погоды уже лишили деревню денег и вызвали насилие в людях.

Все будет еще хуже.

Он проехал по проселочной дороге фермы, обогнул солдат и выехал на шоссе в почти полную темноту.

Путешествовать в темноте было очень рискованно. Но он видел на Западе горящий фермерский дом, и ему казалось, что весь мир развалился на части, что давало ему утешение в том, что он решил сделать. Возможно, наступит конец света, но он будет далеко, и ему хорошо заплатят. Даже больше. И у него будет Майра. И другие развлечения.

Он оставил Вольту в огне позади и поскакал сквозь ночь.

К утру он был уже в двадцати лигах от постоялого двора Фосса. Он знал дорогу и холмы и был настороже, потому что Арнауты, хотя и не доставляли неприятностей в течение целого поколения, были расой дегенеративных скотокрадов и торговцев мечами.

Он поднялся на покрытые снегом холмы, его лошадь устала и проголодалась, и он смотрел на деревья по обе стороны дороги. Но когда дорога резко сворачивала в древний овраг, у него не было прямой видимости, и неоплаченные наемники выбрали свое место идеально. Через дорогу у них росло дерево, и он без предупреждения свернул в сторону, и ему пришлось остановиться.

Он ослабил меч в ножнах и потянулся, чтобы отстегнуть свой фузил.

Он так и не увидел арбалетного болта, попавшего ему в грудь. Ему потребовалось несколько часов, чтобы умереть.

Книга Первая Мастер искусства

Знание-это сила …

1

Арантур подул на пальцы и вытер перо о кусок льняной ткани. Он слишком устал, чтобы делать свою лучшую работу, и глубоко вздохнул, глядя в маленькое застекленное окошко в своем фронтоне. Стеклянное окно было самой большой достопримечательностью в длинной комнате, которую он делил с тремя другими молодыми людьми. У каждого из них был фронтон с роговыми стеклами, семь этажей над мощеной улицей, что позволяло проникать только частичке зимнего солнца. Только в окне у письменного стола было стекло, через которое студент мог видеть свою работу.

Его внимание привлек блеск талисмана-кристалла курии. Он помахал над ним рукой, думая, что оставил его включенным, когда готовился к экзамену, проклиная пустоту, а затем сожалея о своих проклятиях, но блеск был только естественным солнцем, запутавшимся в камне, а не эманацией силы.

В комнате было очень холодно. Он взглянул на свою жаровню и мешок с углем, мысленно пересчитывая монеты. Он купил кое-что для своей матери: изящные изделия из железа, лучше, чем он мог себе позволить; тонкую бумагу для сестры, кожаные перчатки для отца, которые он сам сделал из дорогой кожи ибикса. У него не было больше денег, чтобы тратить их на уголь.

Кроме того, это был последний день занятий, и большинство магазинов было закрыто, а большинство его учителей уже ушли.

Он посмотрел на строки, которые переписал.

Вначале была тьма и пустота, и все же был ум Софии. И она сказала Слово, и слово было свет, и свет наполнил все небеса, и не было еще ни земли, ни воды, ни огня, ни воздуха. Все было светло.

Он посмотрел на только что составленные буквы. Të gjitha është dritë на языке дома. Школа-Академия-до сих пор представляла собой лишь груду языков и кучу письменности. Немного практической философии и очень, очень мало магии. И даже это немногое было скорее теорией, чем практикой.

Он откинул назад распущенные волосы и постарался не ругаться; переписывание священных слов не должно было сопровождаться невниманием и богохульством. Но писать на своем языке, а не на одном из сухих, мертвых языков, которые, казалось, предпочитала Академия, как Эллен, было одно удовольствие, и это сводило его с ума. Он почти подвел Эллен.

Он почти все провалил. Он этого не сделал, но был близок к этому.

Он вздохнул и обмакнул перо. По последним пятнадцати буквам и точкам над гласными он понял, что перо у него начинает ломаться и его нужно подрезать, но он торопился.