Холодное железо

Когда Свит наконец-то вывел их к жалкому ручью, единственное, чего удалось добиться, – не допустить столпотворения скота и людей. Коровы карабкались друг на друга, толкались и взбивали копытами бурый ил. Дети Бакхорма носились как угорелые и плескались в воде. Ашджид возносил хвалу Богу за Его небывалую щедрость, пока его дурачок кивал головой и наполнял бочки про запас. Йозив Лестек потирал бледное лицо и цитировал пасторальные стихи. Темпл сыскал отмель выше по течению и плюхнулся на спину в мшистые водоросли, широко улыбаясь, когда влага начала впитываться в одежду. Минувшие несколько недель значительно снизили планку его наслаждения жизнью. А еще он радовался солнцу, которое ласкало лицо, пока неожиданно не набежала тень.

– Моя дочь заплатила за тебя. – Кроткий нависал над ним.

Этим утром Лулайн Бакхорм устроила стрижку детям, и северянин с великой неохотой позволил втиснуть себя в очередь последним. Теперь, с коротко подрезанными волосами и бородой, он выглядел мощнее и суровее, чем раньше.

– Осмелюсь заметить, что она свою выгоду получит, даже если придется продать меня на мясо.

– Не стану возражать. Это возможно, – согласился Кроткий, протягивая флягу.

– Она – жесткая женщина, – сказал Темпл, принимая ее.

– Ну, не совсем уж. Тебя же она спасла.

– Это верно, – вынужденно признал Темпл, прикидывая – не была ли смерть более милосердным итогом.

– Значит, иногда она бывает мягкой, так?

Темпл поперхнулся водой.

– Обычно она кажется сердитой из-за чего-то…

– Ей часто приходилось испытывать разочарования.

– Сожалею, но вряд ли я смогу в корне переломить это обыкновение. Я обычно разочаровываю людей.

– Мне знакомо это ощущение. – Кроткий неторопливо потер бороду. – Но всегда есть завтра. Старайся стать лучше. Такова жизнь.

– Именно поэтому вы здесь? – спросил Темпл, возвращая флягу. – Начать жизнь с чистого листа?

– А Шай тебе не рассказала? – Кроткий уставился на него.

– Она если и говорит со мной, то исключительно о моем долге и о том, как медленно я его возвращаю.

– Да, я слышал. Побыстрее у тебя не получается.

– Каждая заработанная марка подобна прожитому году.

Старик присел на корточки у ручья.

– У Шай есть брат и сестра. Их… забрали. – Он опустил под воду флягу, наблюдая за пузырями. – Разбойники похитили их, сожгли нашу ферму, убили нашего друга. Всего они забрали около двадцати детей и повезли их вверх по реке, в Криз. Мы гонимся за ними.

– И что будет, когда найдете?

Кроткий сунул пробку на место с такой силой, что покореженные суставы на могучей правой руке побелели.

– Сделаем все, что понадобится. Я поклялся беречь этих детей перед их матерью. В былые годы я нарушил множество клятв, но эту намерен сдержать. – Он глубоко вздохнул. – Что заставило тебя плыть по реке? Я никогда особо не разбирался в людях, но ты не кажешься одним из тех, кто стремится начать новую жизнь в диких краях.

– Я убегал. Так или иначе, но у меня это вошло в привычку.

– Что-то подобное было и у меня, но потом я понял – как ни пытаешься скрыться от неприятностей, они все равно следуют за тобой. – Он протянул Темплу ладонь, чтобы помочь подняться.

Бывший стряпчий уже почти принял помощь, но замер.

– У тебя девять пальцев.

Внезапно Кроткий нахмурился и тут же перестал быть похожим на неторопливого и дружелюбного старика.

– Ты недолюбливаешь беспалых?

– Я – нет… Но возможно, одного такого я встречал. Он говорил, что отправился в Дальнюю страну, чтобы отыскать девятипалого.

– Подозреваю, я не единственный в этих краях, кто лишился пальца.

Темпл почувствовал, что надо осторожнее подбирать слова.

– Мне кажется, что тот человек мог искать как раз тебя, очень похоже. У него серебряный глаз.

– Человек без глаза ищет человека без пальца, – невозмутимо произнес Кроткий. – Это какая-то баллада, на мой взгляд. Он сказал, как его зовут?

– Кол Трясучка.

Лицо северянина скривилось, будто он разжевал кислятину.

– Проклятье! Прошлое не хочет оставаться там, где ты его бросил.

– Ты его знаешь?

– Знал. Много лет назад. Но, как говорится, старое молоко скисает, а старая месть с годами становится только слаще.

– Кто говорит о мести? – На Темпла упала вторая тень. Боковым зрением он заметил Шай, упирающуюся руками в бока. – Сто пятьдесят две марки. И восемь медяков.

– О Боже! Почему вы не оставили меня в реке?

– Каждое утро я задаю себе тот же вопрос. – Твердый сапог ткнул Темпла в спину. – Поднимайся. Маджуду нужен Билль о собственности по поводу табуна его лошадей.

– Правда? – Надежда всколыхнулась у него в груди.

– Нет.

– Я опять еду за стадом…

Шай просто усмехнулась и, развернувшись, ушла.

– Ты говорил, она бывает мягкой, – пробормотал Темпл.

– Всегда есть завтра, – ответил Кроткий, вытирая мокрые ладони о штаны.

Переправа Свита

– Я преувеличивал? – спросил Свит.

– В этот раз – нет, – кивнула Корлин.

– В самом деле огромный, – проворчал Кроткий.

– Несомненно, – добавила Шай.