Холодное железо

– От многого зависит. – Челюсть Свита пошевелилась под зарослями бороды, а потом он медленно небрежно сплюнул. – Например, эта троица – передовой отряд всего войска Санджида, или он разделил его на несколько частей.

– И как это нам поможет?

– Полагаю, мы сумеем посчитать их, когда увидим. Если получится несколько дюжин, то у нас есть надежда выжить, если несколько сотен, то оправдаются самые дерьмовые сомнения.

Бакхорм вскарабкался на фургон. Короткая кольчуга сидела на нем, как седло на корове, хлопала по бедрам и выглядела просто уродской.

– Чего мы ждем? – прошипел он. Появление духолюдов излечило его заикание. – Почему стоим на месте?

– А куда ехать? – Свит медленно повернулся к нему и вперился в лицо стальным взглядом. – Тут поблизости нет крепостей. – Он кивнул на равнину, пустую, насколько видел глаз, за исключением трех духолюдов, кружащих по краю неглубокой долины. Далекое пение неслось над травой. – Один клочок земли ничуть не лучше другого, чтобы умереть.

– Лучше потратить больше времени на подготовку к предстоящей встрече, – Кроткий выпрямился на соседнем фургоне.

За прошедшие несколько недель он собрал немало клинков и осматривал их один за другим, сохраняя спокойствие, как будто готовился не к сражению в дикой стране, где нет понятия о законах, а к пахоте на родной ферме.

«Даже еще спокойнее, – подумала Шай. – Как будто он давно мечтал вспахать это поле, но только сейчас получил возможность».

– Кто ты? – спросила она.

– Ты же знаешь меня. – Он на миг оторвался от своих клинков.

– Я знаю здоровенного, добродушного северянина, который лишний раз мула не хлестнет. Я знаю нищего бродягу, который пришел ночью на нашу ферму и согласился работать за еду. Я знаю человека, который укачивал моего брата, больного горячкой, и пел ему колыбельные. Но ты – другой…

– Это я… – Он шагнул с фургона на фургон, широкими ладонями взял ее за талию и прошептал на ухо: – Но это не весь я. Не становись на моем пути, Шай. – Спрыгнув на землю, обернулся и крикнул Свиту: – Защищай ее!

– Шутишь? – Старый разведчик изучал свой арбалет. – Я думал, она будет защищать меня!

В этот миг Кричащая Скала издала пронзительный клич, указывая на юг. Край долины вскипел, словно в кошмарном сне. Осколки былых эпох, давным-давно ушедших, оскалились ворованными клинками и каменными топорами с надколотыми краями, сверкая наконечниками. И все рассказы, считавшиеся вымыслами о жестоких убийствах, мчались вместе с ними. У Шай перехватило дух.

– Нам отрежут уши! – скулил кто-то.

– Не отрежут, если будешь ими слушать меня! – Свит с мрачной улыбкой вскинул арбалет. – Как по мне, их не больше нескольких дюжин.

Стоя на коленях, Шай пыталась сама посчитать их, но на некоторых конях были нарисованы другие кони, некоторые скакали без всадников, а на некоторых сидели вдвоем. У некоторых к седлу были привязаны чучела, призванные изображать людей, а кое-где над лошадьми развевались полотнища, натянутые на палках, чтобы они казались разбухшими, словно утопленники, великанами. Нападавшие мельтешили в глазах, сливаясь и расплываясь, бессмысленные и непостижимые, смертоносные, будто чума.

Шай показалось, что она слышит молитву Темпла. Жаль, только слов не разобрать.

– Спокойно! – кричал Савиан. – Спокойно!

Она не понимала, о чем он.

У одного из духолюдов был капюшон, расшитый кусочками битого стекла, которое сверкало, как драгоценности. Из распахнутого рта летела слюна.

– Стоять и выжить! Бежать и погибнуть!

Шай всегда предпочитала удрать, а не отважно встречать опасность, а все естество подсказывало, что сейчас – самое время пуститься наутек.

– Под гребаной раскраской обычные люди!

Духолюд, привстав на стременах, взмахнул копьем, украшенным перьями. Голый, но в боевой раскраске и с ожерельем из отрезанных ушей на шее.

– Стойте вместе или умрете поодиночке! – ревел Савиан.

Рядом с луком в руках стояла одна из шлюх, чье имя Шай не помнила. Светлые волосы развевались на ветру. Она кивнула Шай, и Шай кивнула в ответ. Голди, кажется… «Стойте вместе. Ведь именно поэтому они назвались Братством, не правда ли?»

Первый раз тетиву спустили в панике, не целясь. Стрела ушла в белый свет. Потом полетели другие. Шай стреляла и сама, целясь не особо старательно – по толпе не промажешь. Стрелы свистели и падали – некоторые в волнующуюся траву, но некоторые вонзались в живую плоть. То здесь, то там валились с седел люди и кувырком катились лошади.

Духолюд в капюшоне резко опрокинулся на круп коня – болт Савиана пробил его раскрашенную грудь. Но остальные роились вокруг хлипкого кольца фургонов, охватив его полностью. Кружили, поднимая клубы пыли, пока не стали в полумраке в самом деле похожими на духов вместе со своими разрисованными конями. Орали и голосили, завывали, словно звери или обманчивые голоса, которые слышат безумцы.