Холодное железо

– Вы стары и для того, чтобы ввязываться в ссоры, но я слышал, что вы пытаетесь влезть в некое дельце с голыми кулаками, которое намечается здесь, в Кризе.

– Ну, мне приходилось в таком участвовать в юности. Раз или два.

– Это я вижу. – Кольцо скользнул взглядом по искореженному лицу Кроткого. – Но даже я, искренний поклонник кулачных боев, предпочитаю, чтобы этот поединок не состоялся.

– Переживаете, что ваш человек может проиграть? – встряла Шай.

Но у нее не получилось стащить улыбку с лица Папаши.

– Не совсем так. Мой боец прославился победами над многими знаменитыми поединщиками. И он победил их круто. Но признаю, я хотел бы, чтобы Мэр убралась отсюда тихо и незаметно. Не поймите меня превратно, мне не претит вид пролитой крови. Сразу будет заметно людей, которые лезут вперед. Но много крови – плохо для заработка. У меня далеко идущие планы на этот город. Добрые планы… Хотя вас это не волнует, как я понимаю.

– Все люди строят планы, – сказала Шай. – И все полагают их добрыми. Но когда один хороший план противоречит другому, все может покатиться под гору к чертовой матери.

– Тогда скажите мне правду, и я оставлю вас в покое – можете наслаждаться самым дерьмовым завтраком в мире. Вы дали Мэру согласие или я еще могу делать вам предложения? – Взгляд Кольца перескакивал с Кроткого на Шай, но они молчали, и он воспринял это как хороший знак. – У меня, возможно, нет обхождения, но я всегда готов договариваться. Скажите, что она вам обещала?

– Грегу Кантлисса. – Кроткий впервые за время беседы поднял глаза.

Шай внимательно следила, как улыбка сползла с лица Папаши Кольца.

– Вы его знаете? – спросила она.

– Он работал на меня. Вернее, работает время от времени.

– Это на вас он работал, когда сжег мою ферму, убил моего друга и украл двух детей? – нахмурился Кроткий.

Толстяк откинулся на спинку стула, нахмурившись и потирая подбородок.

– Серьезное обвинение. Кража детей. Могу заверить, что я в такое не ввязываюсь.

– А получилось, что ввязались, – бросила Шай.

– Пока что это – просто ваши слова. Кем я буду, если начну обвинять своих людей по голословным обвинениям?

– Да мне насрать, кто ты есть, – зарычал Кроткий, сжимая пальцами нож. Люди Кольца напряглись, а Шай заметила, что Савиан готов вскочить, но Кроткий не обратил ни на кого внимания. – Отдай мне Кантлисса, и мы уйдем. Встанешь на моем пути – быть беде. – Он наморщил лоб, обнаружив, что согнул столовый нож.

– Ты очень самоуверен. – Папаша Кольцо приподнял бровь. – Для человека, о котором я ничего не слышал.

– Я раньше через это проходил. Вполне могу представить, чем это обычно заканчивается.

– Мой человек – не столовый нож.

– Так будет им.

– Просто скажи нам, где Кантлисс, – вмешалась Шай. – Мы пойдем своим путем и не будем заступать тебе дорогу.

Впервые Папаша Кольцо посмотрел на нее так, словно его терпение висело на волоске.

– Девочка, а ты не можешь помолчать и позволить мне поговорить с твоим отцом?

– Не думаю. Возможно, это моя духолюдская кровь говорит, но я до чертиков люблю делать все наперекор. Если мне что-то запрещают, у меня все мысли о том, как этого добиться. Ничего не могу с собой поделать.

Кольцо тяжко выдохнул, но сдержался.

– Я все понимаю. Если бы кто-то украл моих детей, то я достал бы ублюдка в любом уголке Земного круга. Но не надо делать меня вашим врагом, поскольку я очень легко могу стать вашим другом. Я не могу просто взять и отдать вам Грегу Кантлисса. Может, Мэр именно так и поступила бы, но я не могу. Но я обещаю вам, когда он в очередной раз заглянет в город, мы можем сесть, все обсудить, попытаться докопаться до правды и вместе подумать, как найти ваших мальцов. И тогда я помогу вам всем, чем смогу. Даю слово.

– Твое слово? – Шай поджала губы и плюнула на холодный бекон. Если это был бекон.

– Может, я не нахватался манер, но я привык держать слово, – Кольцо стукнул по столешнице толстым указательным пальцем. – Это – то, на чем все держится на моей стороне улицы. Люди верят мне, а я верю им. – Он наклонился пониже, будто собирался сделать предложение, от которого нельзя отказаться. – Но забудьте о моем слове и взгляните вот с какой стороны – если хотите получить помощь Мэра, ты будешь вынужден драться на ее стороне, и, поверь уж мне, борьба будет просто адской. Вам нужна моя помощь? – Он задрал плечи на предельную высоту, на какую был способен, желая подчеркнуть, что выбор иного ответа – сущее безумие. – Все, что вам нужно, – отказаться от боя.

Шай ни капли не нравился этот ублюдок, но и ее чувства к Мэру ничем не отличались. Тем более стоило признать, что в его словах было что-то разумное.

Кроткий кивнул, выровнял нож двумя пальцами и бросил его на тарелку. Поднялся.

– А если я предпочту драться?

Он зашагал к двери и вышел. Ожидающие своей очереди расступились перед ним.

Папаша Кольцо озадаченно моргал. Брови его полезли на лоб.

Шай встрепенулась и, ничего не поясняя, кинулась за отчимом, лавируя между столами.

– Кто предпочтет драться? Просто подумай, я больше ни о чем не прошу! Будь разумным! – Они оказались на улице. – Подожди, Кроткий! Кроткий!!!